Джеймс Паттерсон: Клык

— Макс права, — соглашается Ангел. Что на нее совершенно не похоже, особенно в последнее время. Мы с ней давненько уже с глазу на глаз как следует не беседовали, и я — хоть убей — не пойму, что у нее теперь на уме.

— Знаешь что, Макс. Ходят слухи, что мир спасать — это твоя задача, — продолжает гундеть Игги. — А про нас я ничего такого не слышал.

Вот трус. Вечно он норовит легкие пути искать. Одно спасение, Клык не такой. Хоть на него положиться можно.

— Макс, я за тобой хоть на край света пойду, где бы ты ни вздумала мир спасать… — Клык снова улыбнулся мне своей неотразимой улыбкой. — Мать Тереза [4] Мать Тереза Калькуттская (настоящее имя Агнес Гонджа Бояджиу; Agnes Gonxha Bojaxhiu; 1910[1] — 1997) — католическая монахиня, занимавшаяся служением бедным и больным. Лауреат Нобелевской премии мира (1979) «За деятельность в помощь страждущему человеку». Причислена Католической церковью к лику святых. ты наша.

Сердце у меня екнуло, будто, сложив крылья, я в свободном падении ухнула вниз. Да здравствуют щенячьи восторги!

Но на наслаждение моей праведностью мне было отпущено ровно пять секунд. Потому что через пять секунд на горизонте появились три черные точки. И они надвигались прямо на нас.

Похоже, медвежата снова в опасности. Не буду лишний раз объяснять, что это значит: отставить щенячьи восторги! Пора просыпаться грозной медведице.

Неопознанный объект идет на сближение. Немедленно все вниз!

Быстро приближающиеся к стае объекты обычно принадлежат к одной из трех категорий:

А. Пули.

Б. Мутанты с нездоровыми намерениями убить детей-птиц.

В. Транспортные средства, зафрахтованные злодеями, страдающими манией величия, с целью нас похитить и использовать наши способности, чтобы подчинить себе человечество.

Потому-то я и действую, исходя из предположения, что три черные приближающиеся точки означают единственно возможное, а именно — неизбежную смерть.

— Макс, расслабься! — Клык ухитрился остановить меня прежде, чем я нырнула головой вниз. — По-моему, это грузовые самолеты КППБ.

КППБ — это Коалиция по Прекращению Безумия, партия, в которой состоит моя некрылатая мама. Это по просьбе КППБ мы отправились в Африку с гуманитарной миссией помочь распространению информации о деятельности партии в республике Чад. Это КППБ своими заданиями медленно, но верно превращает нас из грязных помоечных отщепенцев в благородных Робин Гудов. Мы уже участвовали в их борьбе с глобальным потеплением и загрязнением океана радиоактивными отходами. И вот теперь у нас новая задача и новое место назначения. К тому же никто не отменял стоящего у меня на повестке дня спасения мира. Господи, я совсем закрутилась — ни дня свободного нет. И не предвидится.

Короче, Клык прав. У меня совершенно из головы выскочило, что где-то в этом районе мы должны встретиться с самолетами КППБ и лететь с ними вместе дальше в лагерь беженцев.

Бросаю Клыку благодарный взгляд, мол, спасибо тебе, хоть у одного из нас голова на плечах. Наши глаза встречаются, и меня пробирает озноб. Это любовь.

Меж тем Газзи орет мне во все горло:

— Макс! Где? Я ничего не вижу!

— И я ничего не вижу! — вторит ему Игги.

— Иг! Прекрати паясничать! — Как ему только не надоест спекулировать своей слепотой. Но, если честно, Игги, хоть и слепой, но с нами совершенно на равных. Так что это наша семейная шутка.

— Да нет же, я тебе правду говорю, что ничего не вижу, — настаивает на своем Газзи. — Посмотри, какое внизу пыльное облако.

Я глянула вниз. Мутная в жарком мареве поверхность пустыни затуманилась еще больше.

— На пыльную бурю как-то не похоже, — говорит Клык, у которого перья потускнели от пыли, а вокруг рта нарисовались черно-серые усы.

— Не похоже, — соглашаюсь я.

И в ту же секунду Ангел бормочет:

— Ох-хо-хо…

От ее «ох-хо-хо» кровь обычно стынет у меня в жилах. Еще раз внимательно поглядев вниз, замечаю перед пыльным облаком несколько черных точек. Над одной из них вертикально вырастает крошечный восклицательный знак.

Уж теперь-то я не паникую.

— Пушки! — ору я. — Они вооружены!

В воздухе вокруг меня зловеще запели пули, и Клык командует:

— Быстро все вверх!

Забираю вверх, чуть не врезаюсь в брюхо КППБешного самолета. Посадочная полоса где-то совсем рядом, самолеты пошли на посадку.

— Вниз, быстро все вниз, — ору я во все горло. Наши практически вертикально пошли вверх, а самолеты резко сдали вниз и чуть не на голову нам сели. Моторы прямо в уши ревут — оглохнуть можно. Вот нас и прижало, так сказать, между молотом и наковальней.