Антонио Казанова - Нэш Блейз в Лавке Чудес

Серафина открыла дверь и согнала с насиженного места Сетта, который не упустил случая клубком вкатиться в дом и сразу развалился на теплом ковре брюшком кверху. Теплый ковер — это вам не тот грубый половик, на котором он проторчал целых пять минут!

Оставшись дома один, Нэш решил все как следует обдумать. Теперь команда «ложись спать» звучала для него иначе, чем прежде: ему будет крайне трудно закрыть глаза и не думать обо всем том, что ему рассказал и показал Добан. Он бы тут же перенесся в Лавку Чудес, в Ниоткуданикуда или в Библиотеку Универсального Знания, но туда ему пока путь был заказан. Сначала надо поговорить с Нией и решить, как лучше проявить свои способности в Реальном Мире, замаскировав их россказнями о новой страсти: иллюзионизме.

«Возможно, мне стоит поговорить с Маскераде, — подумал он. — Скорее всего, он еще в городе, в какой-нибудь роскошной гостинице».

Затем он вспомнил, что в Думвиле не так и много гостиниц, тем более роскошных, и пришел к выводу, что найдет иллюзиониста в «Селебрасьон».

Он бегом поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а Сетт устало наблюдал за этим неуемным всплеском энергии, лежа на ковре кверху лапами.

Нэш натянул серые джинсы, серо-жемчужную футболку, поверх нее еще одну, темно-синюю, и, наконец, темную толстовку. Он уже успел порядком замерзнуть, возвращаясь из Ниоткуданикуда в костюме шамана.

Он сполоснул лицо теплой водой и, на ходу облачившись в пуховик, поспешил к своему любимому средству передвижения, скейтборду.

Сетт между тем решительно придерживался избранной линии: он не сделает ни шага, пока ему не дадут хоть что-нибудь съесть.

— Сетт, оставайся здесь и никуда не уходи, — велел ему хозяин, высыпая в миску весь корм из пачки и добавляя туда же кусочки ароматнейшего мяса, которое тайком сунул в тележку, когда ходил с мамой в магазин.

Серафина частенько повторяла, что Сетт — испорченный пес, привыкший питаться лучше их; в каком-то смысле это была правда.

Сетт перевернулся, разом позабыв о своей усталости, и, виляя хвостом, подбежал к полной миске.

— Потом расскажешь, как добрался до Лимбии, хитрюга! — сказал Нэш, ласково вороша шерсть на загривке песика.

Сетт подумал: даже если бы он умел говорить, это был не тот случай, чтобы что-то объяснять. У собак тоже есть право на свои секреты.

Нэш громко захлопнул дверь, затем послышался стук колес скейтборда по асфальту. Еще несколько мгновений, и все опять умолкло; тишину нарушало лишь ритмичное движение челюстей Сетта, поглощенного роскошным ужином. Или уже завтраком?

Тем временем у человека, с которым хотел встретиться Нэш, возникла та же идея. Спрятавшись за черными стеклами роскошной длинной машины с немецкими номерами, он направлялся к дому мальчика.

Когда Нэш вышел на Холлоу-стрит, Литтл Бен пробил половину пятого.

Над Холлоу-стрит было целых два надземных пешеходных перехода, пусть дорожное движение в Думвиле и можно было назвать оживленным только с очень большой натяжкой. Это была длинная улица протяженностью пять-шесть километров, но народу тут жило маловато: она проходила в основном через тенистые парки, уставленные беседками. В немногочисленных домах почти все тыквы погасли, как и фонари, которые должны были освещать темные участки дороги под надземными переходами.

Нэш Блейз мчался точно по центру улицы, лавируя на своем скейтборде, таком же быстром, как и его мысли.

«Да, Маскераде наверняка не спит… Не верю, что человек, который чуть ли не живет на сцене, спит после представления! Обычно театральные труппы ужинают очень поздно, а затем до самого утра обсуждают, что прошло хорошо, а что плохо».

Нэш собирался попросить Маскераде принять его в свою труппу. Если он хочет выдавать себя за иллюзиониста, одному ему не справиться, поначалу уж точно: его представления будут недостоверными и никого не обманут. Красные тотчас его выследят. Так что без помощи не обойтись.

Неожиданно ему пришлось притормозить мысли и скейтборд: он втопил левую ногу в землю, отчего доска подскочила вверх. Он ловко поймал ее правой рукой.

Из-за угла с Вест-Хайленд-стрит выехал длинный черный автомобиль и занял чуть ли не весь перекресток.

Яркие дальние фары ослепили его. Нэшу пришлось прикрыть глаза ладонью. Автомобиль встал ровно поперек дороги и перегородил мальчику путь.

Дверь водителя со звуком «клак!» распахнулась, и наружу показался настоящий великан. Он бросил взгляд на мальчика, потом решительно направился к двери пассажира, чтобы открыть и ее. Оттуда выбрался второй человек.