Нил Гейман - Но молоко, к счастью

— Ну да, сандвичей, — сказал я как можно твёрже.

— А нам так сдаётся, што это машина фремени, — возразил предводитель с ядовитой улыбкой. — И ешо нам так сдаётся, что с этой штукенцией мы можем захафать весь мир!

— Да нет же, сандвичи!

— А што если нажать эту фот кнопку, э? — вступила в разговор дама-вампиресса. Длинные чёрные волосы закрывали её лицо почти целиком, так что наружу выглядывал только один недоверчивый глаз. С этими словами она нажала на кнопку. И мы все дружно перенеслись на шесть часов вперёд.

— Ну?! — воскликнул профессор Стего. — Видишь? Этому прекрасному месту просто не хватало солнечного света.

— Шта??! — взвизгнул главный вампир. И растёкся облаком жирного чёрного дыма. Его спутники последовали за ним.

— А ведь и правда неплохое местечко, — заметил я. — Солнце всё меняет.

Профессор поколдовал над драгоценными камнями, ниточками и кнопками. Потом повернулся ко мне:

— Ну вот, теперь машина времени настроена как положено. Ещё одно нажатие кнопки — и ты увидишь своё время, место и завтрак!

Но прежде чем кончик его хвоста пришёл в соприкосновение с кнопкой, раздался голос:

— Я ПОТОМ ВСЁ ОБЪЯСНЮ. НА КОНУ СУДЬБЫ МИРА.

Рука схватила молоко, которое я берёг так долго, и потянула к себе. Я только успел заметить, что она принадлежала какому-то благообразному господину. Но тут пространственная дыра, через которую она проникла, схлопнулась, — и всё исчезло.

— МОЁ МОЛОКО! — завопил я.

— Он же сказал, что объяснит всё потом, — напомнил профессор. — Я склонен ему верить.

Меж тем пространственная дыра снова открылась. Голос крикнул: «ЛОВИ!», и в меня ракетой полетел пакет.

Но, к счастью, молоко угодило мне прямо в живот — я непроизвольно прикрыл его руками и поймал при этом пакет.

— Ну вот, — сказал профессор. — Теперь снова всё нормально.

— Но он же сказал, что объяснит всё потом, — напомнил я. — А это какое-то слишком краткое объяснение.

— Это ещё «потом», — возразил Стего. — Ещё только «сейчас». А «потом» — это «потом».

Он снова принялся переставлять камушки и верёвочки на крышке машины времени.

— Итак, — сказал он наконец, — координаты расчётной точки введены. А теперь — стартуем навстречу твоему завтраку!

— …Ты хочешь сказать, что за окном нашего дома висит воздушный шар со стегозавром в корзине? — спросил я отца.

— Вовсе нет, — ответил он. — Сейчас вы всё поймёте.

— А я думаю, кто-то из тех вампиров втайне очень страдал, — мечтательно добавила сестрёнка. — Он был прекрасен, одинок, и никто его не понимал.

— Нет, — отрезал мой отец. — Таких там не было.

— НЕ УГОДНО ЛИ НАЖАТЬ НА КНОПКУ? — осведомился профессор Стего.

Я нажал красную кнопку. В ушах у меня раздался шум времени, и вот я обнаружил, что наша корзина проплывает над перекрёстком Маршалл-Роуд и Флетчер-Лейн. Я разглядел внизу наш дом. Разглядел велосипеды на заднем дворе. Разглядел кроличью клетку.

— Приехали! — закричал я. И похлопал профессора Стего по пластинам на хребте.

— Ну что ж, — отозвался он. — Было очень приятно с тобой путешествова-а-а-А-А-А…

Он не закончил фразы, потому что в этот момент послышался уже знакомый мне тумм … тумм … и, прежде чем я успел нажать красную кнопку, мы вместе с воздушным шаром и всем прочим оказались втянуты на огромную металлическую палубу летающей тарелки, на которой толпились зеленоватые ребята, сочившиеся каплями и хмуро смотревшие на нас во все глаза. Которых у них вообще-то было в избытке.

— Ага! — закричали сразу несколько липких зеленоватых ребят. — Думал, удрал от нас?! Как бы не так! Ну, теперь отписывай нам свою планету, чтобы мы могли ею заняться. Для начала мы выдернем все деревья и поставим на их место пластмассовых фламинго из задних дворов.