Кэтрин Ласки - Побег

– Ты правда искала меня?

– Конечно! Но я думала, ты меня оставила. Я не понимаю…

– О, давай не будем об этом говорить! – мать потрясла гривой.

– Прости! – тихо сказала Эстрелла.

Кажется, мать не слышала ее. По другую сторону двери кто-то приближался… может быть, маленькая лошадка? Эстрелла начала поворачивать голову – и в этот момент мама стремительно развернулась к ней. Глаза ее горели желто-зеленым огнем.

Разве у мамы были такие глаза?

Эстрелла не произнесла этого вслух, но мама читала ее мысли.

– Конечно, Эстрелла. Ты просто, наверное, не замечала.

Голос у матери стал резким. Перлина никогда так не говорила. Никогда!

Радость, которую Эстрелла испытала при виде мамы, уступила место ужасу и пустоте. Желтые глаза Перлины сузились, губы растянулись в неприятной ухмылке. Эстрелла с трудом подавила дрожь.

– Мамита?

Раздался мерзкий смешок, рот твари растянулся еще шире, и в нем сверкнули острые, окровавленные зубы! Тварь пошла вокруг Эстреллы, подходя все ближе. Эстрелла не могла пошевелиться. Она чувствовала дыхание хищника.

Голова Перлины задрожала и расплылась, на ее месте возникла совсем другая морда. Острые уши, бурая шерсть, кровь, капающая с клыков… Существо хрипло залаяло. Перед Эстреллой стоял койот. Ночь откликнулась эхом на его лай и вой, в которых звучали жажда крови и смерти.

Раздался треск и шум, каньон внезапно заполнили струйки дыма. Отчаянно заржал Грулло, ему откликнулись другие лошади. Эстрелла закричала, когда койот прыгнул на нее.

Его глаза горели безумием.

– Ты, дурочка, думала, что я – твоя мамаша?

Кроличьи кусты вокруг них занялись пламенем. Койот поднялся на задние лапы и затанцевал в огне. Пламя его не трогало. На хищной морде горели безумные глаза.

Огонь охватил каньон за секунды. Крики, визг и ржание лошадей заглушал рев пламени. Искры обжигали, застревали в гривах и хвостах. Огонь выжигал воздух, и Эстрелла вдруг поняла, что ей приходится бороться за каждый вдох. Это была Смерть! Каменные стены стали ловушкой. Спасаясь от огня, лошади помчались вперед – но перед ними выросла стена. Тупик! Табун был заперт в огненной каменной ловушке.

Эсперо слишком быстро бежал, дым ослепил его, и потому он врезался в каменную преграду. Жеребец с криком отпрянул. Хвост у него обгорел почти полностью. Эстрелла в отчаянии металась вдоль стены, ища выход.

Дверь, говоришь?! Ищешь дверь наподобие той, что привела тебя прямиком в кошмар?

Кто-то из лошадей захрипел и упал позади нее. Эсперо? Она не знала. Дым был слишком густой. Раздался громкий треск, и яркая молния прорезала мутную мглу. Посреди всего этого кошмара Эстреллу охватило вдруг странное чувство…

Она вдруг сообразила, что копыта у нее мокрые. Она стояла в воде. Это был всего лишь ручеек, едва покрывавший копыта, – но ведь откуда-то он тек? Что это? Новая река?

Эстрелла огляделась по сторонам – и заметила небольшое создание размером с собаку. Это была маленькая лошадка – но не рисунок, не призрак, а существо из плоти и крови, которое двигалось и дышало. Она выбралась из камня? Казалось, вокруг нее разливается неяркое свечение… Пламя за спиной лошадки было меньше, и она тряхнула гривой, словно призывая Эстреллу следовать за собой.

– Сюда! Все сюда! За мной! – отчаянно закричала Эстрелла.

Она поскакала за лошадкой – и оказалась перед большой трещиной в стене, которую раньше скрывал дым.

Лошадка такая маленькая! Нам никогда не протиснуться в эту щель!

Эстрелла в отчаянии ударилась в стену всем телом… и камень поддался, рассыпался, Эстрелла оказалась в прохладном тоннеле. Каменные стены сверкали теми же кристаллами, что они уже видели вокруг изображения маленькой лошадки близ Города Духов, – а теперь и она сама гарцевала впереди и вела их за собой. Эстрелла слышала, что лошади идут за ней, их копыта разбрызгивают воду ручья.