Беттина Белитц - Невероятно пламенный

— Я его знал? — Я замотала головой.

— Нет. Его знала только я и больше никто. Но как-то он всегда был рядом.

— Хм, — сказал Сердан, но на этот раз не с таким лицом, будто в голове воздушный пузырь. — Это звучит довольно невообразимо. Но у тебя ведь есть мы. А мне, между прочим, ты нравишься такой, какая ты есть. Ну, ты уже немного изменилась, это происходит с каждым, и это нормально. Но Люси должна оставаться Люси.

Это было хорошее предложение и холод начал потихоньку уходить из моих пальцев. Я открыла кулаки, и на ладонях могла видеть отпечатки от ногтей.

— Возвращайся к нам, Люси. Начинай снова тренироваться с нами.

Сердан говорил серьёзно. Я точно это слышала.

— Вы никогда много со мной не разговаривали или что-то в этом роде…, - сказала я.

— Всегда и не нужно разговаривать. Тем более занимаясь паркуром. Но ты одна из нас. Так думает и Билли, а Сеппо тем более. И я тоже. Ты ведь наша Катц.

Я сглотнула. Сердан бросил последний, танцующий камень по воде, и встал. Я тоже поднялась, потому что уже постепенно смеркалось. Итак, опять никакого свидания в кино.

— Я подумаю, — сказала я нерешительно. — Но наши родители убьют нас за это, ты ведь знаешь. — Сердан пожал плечами.

— Это лучше, чем, если мы убьём друг друга. Не так ли? — Потом он в приветствие поднял руку, состряпав лицо, как будто в голове воздушный пузырь и ушёл. Я уже догадывалась, что, скорее всего, в следующий раз он заговорит со мной, используя несколько предложений, на Рождество через три года.

Чувство пустоты в моём животе исчезло. Сердитой, я тоже больше не была. Только печальной.

Тем не менее, было кое-что ещё, что мне нужно было обязательно сделать. Я хотела тренироваться, это было ясно, и у Сердана был этот безумный план, рассказать обо всём нашим родителям и принудить их разрешить нам тренироваться дальше.

Но если мы сделаем это, то сначала мне нужно снова наладить с ними хорошие отношения, по крайней мере, до некоторой степени. И я должна позволить им касаться себя. Я должна была помочь им, чтобы папин бизнес не обанкротился. Другого пути не было. Мне нужно спуститься вниз в подвал к мёртвым.

Щёлкнув, свет в коридоре погас. Уже несколько минут, как я стояла перед четырьмя вытоптанными ступеньками, ведущими в подвал, и ждала того, что что-то случиться — что-то, что успокоит быстрый стук моего сердца или лучше удержит меня от того, чтобы спускаться вниз. Например, мог зазвонить мой мобильный. Мама ведь обычно звонила постоянно. Или она могла бы позвать меня сверху. Я знала, что она была наверху. Я слышала, как стучат её тяжёлые шаги и иногда весёлую трель. Скорее всего, она пекла свои кексы.

Но здесь внизу всё оставалось тихо. Дверь в подвал была открыта, образуя небольшую щель, но не достаточно большую, чтобы можно было видеть детали. Иногда до меня доходил холодный сквозняк. Я потёрла руки друг о дружку, чтобы они согрелись, но они оставались ледяными. Как руки мертвеца, который лежал там внизу в подвале, и ждал того, что его заберут.

Это ведь всегда говорил папа: Их забирают, и когда он это говорил, звучало так, будто это что-то прекрасное. Но потом Леандер тоже говорил об этом, что Хозяин времени забирает нас людей — и это звучало ужасно. Так ужасно, что я и сейчас ещё пугалась, как только об этом думала. А мне и так уже было страшно. Более чем достаточно. Но меня также раздражало, бояться. Я сама себе не нравилась, когда чего-то боялась.

Могвай сидел, молча, тихо рядом со мной на холодном мраморном полу и смотрел на ступеньки. Я медленно выдохнула и переборола себя. Что вообще может случиться? Я была бесчисленное количество раз там внизу. Я снова привыкну к этому, когда зайду внутрь. Кроме того мне ведь не нужно сразу смотреть в гроб. Сначала я спокойно осмотрюсь.

Мои шаги отдавались эхом, когда я спускалась вниз по нескольким ступенькам. Не касаясь двери, я протиснулась в щель. Могвай неторопливо пошёл за мной.

Ой-ой-ой. Как же здесь всё выглядело? Было темно, если не брать в расчёт три больших подсвечника с несколькими свечами, от которых исходил не спокойный свет. Теперь меня это больше не удивляло, что папа смотрел так, будто настал конец света. Мама перешла запрет. Никакого огня в подвале — это было одно из папиных правил. Но мама не только поставила свечи, нет, под подсвечниками собрались ужасно безвкусные фигуры ангелов из порцелана, со сложенными руками и слишком большими крыльями. Кроме того она переложила очищающие лосьоны, масла и принадлежности макияжа в бутылочки и корзинки тёмно-розового цвета. Только вода находилась ещё в своей старой бутылочке. Если папа это увидит, то его схватит удар.