Дорофея Ларичева - Искры и химеры

– Молодчина. – Похвала Роберта прозвучала как оплеуха. – Вам же интересно, что за твари лезут в наш мир, пытаются переделать его под себя?

– Ближе к делу, – поторопил Павел.

– Наш любимый Орэф стал человеком всего раз – в мире, где Дарья Фелисия захватила тело Гелики, – удивил их Роберт. – Полагаю, для того, чтобы легче было притворяться в дальнейшем.

– У него с Координатором разные цели, – неуверенно предположила Ника.

– Да неужели? – все больше распалялся ученый. – Он словно проигрывает фрагменты одного сценария – раз за разом, наблюдая, что получается, что нет. Он обучает Пятерку, дает генератор аномалий вначале Дельте, потом террористам в мире Левашова. Как понимаете, «выжить» после взрыва в концертном зале он не может, потому сбегает. Создает Общество и послушную армию загипнотизированных подростков в месте первой миграции Ланса. Если Координатор желал раскачать энергетику мира, вызвав несчетное число пилигримов, Орэфу хватило аномалий. То есть цель у них одна – изменить наш мир под себя, чему я изо всех сил пытаюсь помешать.

Ланс прикрыл глаза. Под веками закружилась вьюга, загудел ледяной океан, ломались льдины, монотонно фырчал двигатель мощного корабля. Тогда Костя по прозвищу Безглазый мир не видел, а чувствовал, улавливал малейшие колебания энергий, звуков, чувств. И до сих пор, мысленно погружаясь в те дни, нещадно мерз.

– Орэфа также интересовали мигранты. И эксперименты над людьми, – поддержал он Роберта.

Он помнил, как Орэф сетовал на неразвитость технологий, на то, что большинство человеческих знаний погибло во время катаклизма, а жалкие остатки информации о тех днях хранило именно Общество Зари.

– Пилигрим отрабатывал фрагменты большого плана по частям, – продолжал ученый. – А здесь решился воплотить его в жизнь целиком. Я сделаю все, чтобы его достать! Его создания чуть не убили Никки! На днях стреляли в меня, выпустили в упор шесть пуль! – Он задрал рубашку, обнажая посиневшую, покрытую кровоподтеками грудь. – Если бы не особый материал костюма, вы бы сейчас с выражением читали эпитафию на моей могилке.

Дора отвернулась. Исповедь Ланса до сих пор стояла перед глазами. Он был с Орэфом заодно, пусть недолго, пусть не совсем он, но все-таки. Может, тоже не думать об этом, как она всячески пыталась не думать о Земле-1? (Не получается, что уж лукавить, все равно думает.)

– Когда меня подстрелили, – сообщил Роберт впечатлившимся слушателям, – мои ребята нагрянули в квартиру Орэфа, нашли расчеты, какие три аномалии следует взорвать, схему вызова хозяев, которую я почти целиком сейчас воспроизвожу, литературу по истории земных тайных обществ, по призыву всяких сущностей, вскрыли историю его переписки. Наше счастье, что он слишком стремился законспирироваться под человека.

– Ради чего старания? – возразил Левашов.

– Мои шпионы установили: его цель – посеять хаос, подготовить тела и призвать в мир куда более сильных пилигримов, которых он считает своими то ли наставниками, то ли хозяевами.

Неужели это никогда не закончится? Неужели орэфы и координаторы будут без конца пытаться переделывать мир? Может, ей, Дорофее, лучше было остаться дома, бродить себе по макросети, играть в игрушки до старости, не лезть в чужие войны? Многие этим довольствуются. Куда ее понесло?

– Мы поняли. – Левашов попытался встать, но закованная в металл рука зацепилась за диванную обивку, и Нике пришлось его высвобождать. – Скажи, как ты его заведешь в заведомо очевидную ловушку?

– Проверенным методом. – Роберт водрузил ноги на стеклянный журнальный столик. – У нас есть два медиума. – Он выразительно посмотрел вначале на Дору, потом на Ксану. – Соорудим аномалию и организуем вызов, словно на спиритическом сеансе!

У него все было просто.

– У Дельты и компании однажды получилось. У меня даже собственная химера есть. – Ноэль игнорировал ужас на лицах слушателей. – Помните, я говорил, что брат Марата Тагаева, Тимур, здесь проводил эксперименты по оживлению клонов-«пустышек»? Вот в такую химеру мы подселим нашего Орэфа. А с человеком куда проще справиться, чем с призраком.

– Неужели ты…

– Безумие!

– Не пущу!

Заговорили все разом. Даже сидевший рядом с Дорой и Машкой Ланс сжал кулаки, готовый доказывать другу абсурдность его идеи. И только Ксана вдруг громко спросила:

– Когда приступаем и что я должна делать?

– Приступаем завтра на рассвете, – просиял гений. – Это не первое наше приключение, справимся. А сейчас пошли, покажу, что от вас требуется. А как этого достичь – не моя головная боль.