Лев Давыдычев: Жизнь Ивана Семёнова

Смотрит он на кляксы и мечтает. Хорошо бы сделать так, чтобы голова отвинчивалась. Пришёл бы в класс, спокойненько сел бы на своё место, отвинтил бы свою собственную голову и спрятал бы её в парту.

Идёт урок. Ивана, конечно, не спрашивают: не может же человек без головы говорить! Ведь говорит-то он ртом, рот-то у него в голове, а голова – где? В парте!

Звонок на перемену. Иван привинчивает голову и носится по школе.

Звонок на урок. Иван голову – вжик! вжик! вжик! – и обратно в парту. Сидит. Красота!

Думал Иван, думал и придумал однажды замечательную штуку. Пришёл он как-то в школу, сел за парту и молчит. Минуту молчит, вторую молчит, третью...

Пять минут прошло, а он – молчит!

– Что с тобой? – спрашивают ребята. Иван отвечает:

– Ззззззззззззз... – и голова у него дёргается.

– Заболел? – спрашивают ребята. Иван кивает.

– Чем заболел?

Иван мелом на классной доске пишет:

Я ЗАЙКА

Ребята ничего не понимают. Колька Веткин говорит:

– Да ты и не похож на зайца. Иван весь задрожал и:

– Ззззззззззззззз...

– Заикой он стал! – догадался Паша Воробьёв. – Заикой, а не зайкой.

Иван обрадованно закивал.

Как только в класс вошла Анна Антоновна, ребята загалдели:

– Семёнов болен!

– Он заикой стал!

– Говорить не может!

И всем классом, хором:

– Зззззззззззззззз...

– Тише, – сказала Анна Антоновна и вызвала Ивана к доске, и стала спрашивать.

А Иван отвечал так:

– Трр... бр... др... – и голова у него дёргалась.

– Молодец, – сказала Анна Антоновна, – правильно ответил. Ставлю тебе пять с плюсом.

– Пять с плюсом?! – радостно переспросил Иван, который ни разу в жизни и четвёрки-то не получал.

А ребята захохотали.

А громче всех Колька Веткин.

Вызвали отца Ивана в школу. Ох, и попало потом зайке-заике!

И сказал он друзьям:

– Хватит. Точка. Не могу больше так жить. Буду проситься на пенсию. Со здоровьем у меня из-за этой учёбы совсем плохо. Сегодня же напишу заявление.

– А куда, куда заявление? – с огромной завистью спросил Колька. – Отвечай давай, если совесть у тебя есть!

– Совесть у меня есть, не беспокойся, – со вздохом проговорил Иван. – Но не имею я права каждому рассказывать, куда заявление о пенсии писать буду.

От обиды и возмущения Колька весь задрожал и крикнул:

– Всегда ты такой! Собакой лаять научишь, ручки в пол втыкать научишь, а на пенсию один отправишься?!

– Ты соображай, – посоветовал Иван. – Если все на пенсию уйдут, кто же учиться будет? – И он ушёл, опустив свою большую голову.

Весь вечер трудился Иван над заявлением. Вот что у него получилось:

Вминистерство.

Учительница Меня Мучеит. За каждую ашипку ставит пару. Прашу принятмеру и асвабадит Меня атучебы. Спасибо. Хачю палучит пеньсию. За это квам опять спасибо и привет.

Иван Семёнов.

На конверте он написал:

Сталица Москва

Вминистерство насчёт пеньсии...

ат Ивана Семёнова сприветом квам заивление

Через день почтальон принёс письмо обратно и сказал Ивану:

– Нет такого адреса. И ошибок больно много. Рано тебе ещё жаловаться. И пенсию рано просить. Сначала школу окончи, поработай, потом жалуйся сколько тебе угодно.

Много разных историй с Иваном было, всех не расскажешь. Но вы уже, конечно, поняли, какой это несчастный человек.

И вот вам последний случай: надумали в шпионов играть. Ивану хотелось быть командиром советских разведчиков.

А что получилось?

Никто не сомневался, что лучше всего шпионом выбрать первоклассника Алика Соловьёва. Его и поймать легко, и настукать ему в любой момент можно, если будет спорить. А если ещё учесть, что Алик никогда не ябедничает, то станет ясно: лучшего шпиона и не найти.

Правда, он трусоват. Играли как-то в американского лётчика-шпиона Пауэрса. Пауэрсом выбрали Алика. Посадили его на крышу сарая – будто на самолёте летит – и давай в него камнями (то есть ракетами) стрелять.

С двадцатого выстрела попали – шишка!

Хорошо, в общем, поиграли. А он обратно слезать боится. Орали на него, орали, снова ракеты запускали.