Лев Давыдычев - Жизнь Ивана Семёнова

– А куда? А зачем?

Иван молчал: ему было трудно дышать.

Скоро к ним присоединился Паша.

– Куда? – спросил он, пристраиваясь за Колькой. – Зачем?

– Понятия не имею, – ответил Колька.

– Вы куда? – спросил Алик и, не дожидаясь ответа, бросился следом.

Улица кончилась, и они выбежали в поле. Иван обливался потом.

– Не могу больше! – крикнул Алик и остановился.

– Я тоже! – крикнул Паша и тоже остановился.

– Хватит тебе! – крикнул Колька и остановился. – Отдохни!

Тут Иван споткнулся и плашмя упал в пыль на дорогу. Упал и не встал. Лежал, вытянув руки и ноги, и не шевелился. Ему было всё равно. Пусть грузовик его давит, пусть лошадь с телегой через него переезжает!

И даже когда подошла Аделаида, он не пошевелился.

– Вставай, – сказала она, – хватит лежать. Полежал и хватит. Ну?

– Не нукай, – ответил Иван. – Видишь, я еле живой. Ноги совершенно отнялись.

– А если машина?

– Пусть.

– Подождём, – сказала Аделаида и села в сторонке.

Подошли ребята и тоже сели.

– Долго лежать будешь? – спросил Паша.

– Сколько надо, столько и буду, – ответил Иван и вздрогнул: впереди по дороге пылила машина.

– Пер-едет тебя! – крикнул Алик.

– Задавит! – крикнул Паша.

– Лепёшка из тебя получится! – крикнул Колька. Иван закусил губы, чтобы зубы не стучали от страха, но не двигался.

– Машине его не объехать, – спокойно сказала Аделаида, – по обеим сторонам канавы.

– Да что нам с ним делать?! – закричал Паша. Они с Колькой бросились к Ивану, схватили его за ноги и уволокли с дороги в канаву. Машина промчалась мимо.

– Ты что, сумасшедший? – спросил Колька. – Не соображаешь?

– Не сумасшедший он, – сказала Аделаида, – а лодырь, каких свет не видал. Лодырь из лодырей. Готов в пыли валяться, только бы уроки не учить. Но учти, – повысила она голос, – я заставлю тебя учить уроки.

– Как бы не так, – ответил из канавы Иван. – А я виноват, что я лодырь? Такой уж я родился.

– Вруша ты. Всё выдумываешь, выдумываешь. А вот кем ты вырастешь?

– Кем захочу, тем и вырасту. – Иван тяжело вздохнул. – Я, между прочим, и без тебя отличником могу быть. Если захочу.

– Я не понимаю, – сказал Колька, – ты собираешься вставать или нет? Или мы тут до утра сидеть будем?

– А мне-то что? – Иван вылез из канавы и сел. – Я лично могу хоть до утра.

– Нет, – глухо проговорила Аделаида. – Сейчас мы пойдём готовить уроки.

У Ивана внутри всё похолодело. Он вскочил.

– Чего тебе от меня надо? – заикаясь от возмущения, спросил он. – Чего ты ко мне пристала? Чего ты надо мной издеваешься? Чего ты меня бьёшь? В милицию захотела?

– Напрасно ты кипятишься, – спокойно ответила Аделаида. – Я вовсе не собиралась тебя бить. Ты сам виноват.

– Я?! Сам?! Виноват?! – поразился Иван.– В чём же это я виноват – интересно мне знать! Я просил тебя сваливаться на мою голову?

– Меня просила Анна Антоновна и весь ваш класс.

– Но я-то не просил!

– А что с тобой делать? – закричал Паша, вскакивая. – Ведь ты можешь и на третий год во втором классе остаться. Это же позор! Это же безобразие!

– Идём готовить уроки, – твёрдо произнесла Аделаида.

– А ты его бить будешь? – шёпотом спросил Алик.

– Постараюсь не бить, – ответила Аделаида. – Чего мне с ним драться? Слабенький он.

– Слабенький?! Я?! – У Ивана от возмущения кулаки сжались сами собой. – Да ты понимаешь, что ты говоришь?!

– Не кричи, – сказала Аделаида, – успокойся. Тебя по-хорошему просят: идём учить уроки. И через час ты свободен.

Иван молчал.

– Ладно! – Иван махнул рукой и весело сказал: – Идём!

Пошли.

Впереди скакал неожиданно повеселевший Иван, с него летела пыль.

За ним, как милиционер за жуликом, готовая в любой момент схватить его, шагала мрачная Аделаида. На некотором от неё расстоянии стайкой семенили ребята.

«СБЕГУ!

СБЕГУ!

СБЕГУ! – думал Иван. – Не дам над собой издеваться. Нашлась какая! Крокодиловская ты доченька – вот ты кто!»

– Только не вздумай сбежать, – сказала Аделаида. – Всё равно поймаю.

До самой школы никто больше не сказал ни слова... Остановились у подъезда. Лица у ребят были испуганными.

– А вдруг он опять? – спросил Алик. Аделаида пожала плечами, но золотой зуб её сверкнул, как прожектор.

– Ваня, – позвал Алик, – ты это... ну... пер-тер-пи... не надо.

– Конечно, не надо, – добавил Паша.

– Уговариваете? – рассердился Колька. – Как маленького? Деточка, выучи уроки? Конфеточку дам? Баю-бай, баю-бай, Ваню маленького бай?