Александр Мардань - Аншлаг (История одного покушения)

ОН. Я тоже в тебе не ошибся, ты можешь успокоить. Только не смейся, но я проголодался.

ОНА. Вот и отлично. Сейчас я что-то приготовлю.

ОН. Может, закажем чего-нибудь?

ОНА. Пиццу?

ОН. Нет. Давай суши.

ОНА. Заказывай. И сакэ не забудь. А с меня — гири.

ОН. И гантели. Причем золотые.

ОНА. Да ну тебя.

Подходит к нему и целует его в щеку.

На арьере опускается занавес. Слышны аплодисменты. Константин Георгиевич и Надежда еще раз выходят на поклоны. Возвращаются назад на сцену. Им вручают цветы, они кланяются зрителям. Занавес снова опускается. Они подходят ближе к авансцене. Рабочие убирают сцену.

НАДЕЖДА: Спасибо, Константин Георгиевич. Ну как?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Мне понравилось. А Вам?

НАДЕЖДА: Мне тоже, особенно стихи. Чьи они?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Мои.

НАДЕЖДА: Так Вы — поэт?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Был когда-то… В прошлой жизни.

НАДЕЖДА: Прочтите что-то еще.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Ну… Например, почти экспромт…

(Достает из кармана связку ключей, начинает перебирать их в руках. Читает стих) :

НАДЕЖДА: Замечательно. Что играем завтра? Надо заказать исходящий реквизит.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: У меня есть предложение на сегодня. Три месяца, как мы играем «Представление», я хотел бы осмелиться и пригласить Вас на ужин… ну, чтобы отметить первый квартал.

НАДЕЖДА: Спасибо, вы очень внимательны, но я в это время уже не ем.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Хорошо. Давайте тогда отметим юбилей завтра за обедом.

НАДЕЖДА: Перед спектаклем я тоже не ем.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: А как же нам пообщаться в неформальной обстановке?

НАДЕЖДА: А разве на сцене мы общаемся формально? Критика утверждает, что мы здесь живем. Вы ведь хотели жить. Кажется, получилось… Хорошая тема для завтрашнего спектакля — мы отмечаем юбилей, первый…

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Отмечают первый, хотя важнее — нулевой.

Но мне хочется сказать нечто, предназначенное только для Вас, зрителям об этом знать не нужно.

НАДЕЖДА: Константин Георгиевич, у нас все замечательно, я вам бесконечно благодарна. Я никогда не была так популярна. Каждый вечер аншлаг, и в проходах такие люди, что хочется передать со сцены кресло, чтобы они сели… Благодаря контракту я поменяла квартиру, купила машину. Все замечательно. И мне надо готовиться к завтрашнему спектаклю. Скажите, что мы завтра играем? Я и так не всегда понимаю, куда у нас пойдет.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ (продолжая перебирать ключи) : Вы меня не понимаете. Я… Мне кажется, это то, ради чего я все затеял. Беда не тогда, когда не получилось, чего сильно хотел. Не получилось сейчас — потом получится. Беда — это когда ты ничего не хочешь. Смерть желаний… То есть пить, есть и так далее хочется, но эти процессы как цветные шарики, которые уже не радуют. От жизни ничего не хочешь. А я захотел. Сегодня. Впервые за многие годы.

НАДЕЖДА: Чего захотели?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Полететь с Вами на остров. Давайте улетим на неделю?

НАДЕЖДА: А как же контракт? Проданные билеты?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Не страшно. Выплатим неустойку. Перенесем на поздний срок.

НАДЕЖДА (смеется) : Билеты и так все наперед распроданы. Простите, но я не хочу на остров.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Не хотите? Хорошо. Давайте в Париж, или в Венецию… А хотите — в Сингапур. Билеты заказывать не надо, у меня свой самолет. Он пять тысяч пролетает без посадки.

НАДЕЖДА: Да не хочу я никуда лететь!

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Почему?

НАДЕЖДА: Высоту плохо переношу, при посадке уши болят.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Тогда поплывем на речном теплоходе. А потом пересядем на морской.

НАДЕЖДА: За неделю не уложимся.

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Не страшно. Если Вы согласны — можем и в кругосветное плавание.

НАДЕЖДА: А морская болезнь?

КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ: Я начинал свою карьеру грузчиком. На пассажирском теплоходе…. Старший смены, а нас было двое, учил меня, что каждый должен за ящик хвататься первым, тогда работа поделится поровну… В любви, наверно, тоже так. Для того, чтобы полюбили тебя, надо, чтобы полюбил ты.