Робин Кук - Перелом

В полиции все прошло без проволочек. На пакете значилось имя Лайма Фланагана, и дежурный офицер, не задавая лишних вопросов, принял его у Джека. Довольный, Джек побежал к автомобилю, который стоял с нарушением всех правил во второй линии с работающим двигателем.

Указатели пути в аэропорт были заметнее, чем все другие дорожные знаки города Бостона, и Джек вскоре оказался в туннеле. Путь от центра города до аэропорта был коротким, и Джек, к своему удивлению, прибыл туда довольно быстро. Следуя указателям, он подъехал к офису компании «Хертц» и остановил автомобиль на одной из специально выделенных для возврата арендованных машин полос. Проигнорировав правила, как сдавать машины, и избегая контактов со служащими — ему очень не хотелось вступать в длительные дебаты по поводу повреждений, — Джек взял свою сумку и побежал к автобусу, отправлявшемуся к терминалам. Он не сомневался, что компания «Хертц» очень скоро с ним свяжется.

Водителя автобуса на месте не оказалось, хотя мотор работал на холостых оборотах. Джек нервно посмотрел на часы. Начало двенадцатого. Он знал, что ему надо успеть на самолет компании «Дельта», улетавший в одиннадцать тридцать. Если опоздать, то все кончено.

Наконец появился шофер. Он спросил у пассажиров, какие терминалы им нужны. К счастью, терминал «Дельта» был первой остановкой.

Джеку осталось приобрести билет. И здесь ему повезло. На такие рейсы они продавались в отдельной кассе. С билетом в руках он прошел досмотр и, когда сунул ноги в ботинки, чтобы помчаться к нужным воротам, было уже двадцать минут двенадцатого.

На борт он поднялся не последним. Люк закрыли сразу после того, как по трапу взбежал еще какой-то запыхавшийся человек. Джек занял первое свободное место поближе к выходу, чтобы не задерживаться после посадки. Его соседями оказались неряшливый студент и бизнесмен с ноутбуком на коленях. Бизнесмен ожег Джека неодобрительным взглядом, когда тот сказал, что хочет занять среднее кресло. Тем не менее соседу пришлось убрать пиджак и кейс, которые он положил на кресло.

Усевшись и поставив сумку у ног, Джек откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Несмотря на страшную усталость, уснуть он не мог. Он вспоминал разговор с Алексис, ругая себя за то, что не извинился перед сестрой. Ведь он обнаружил вероломство Крэга не только по отношению к пациентке, но и к семье. Его не утешало даже понимание того, что без Крэга Алексис и девочки, возможно, будут чувствовать себя гораздо лучше. Шансов на то, что беда сможет объединить семью, практически не было. Со стороны казалось, что у Бауманов есть все: хорошие родители, красивые дети и прекрасный дом, — но изнутри это семейство разъедал рак.

— Прошу внимания, — раздался голос из микрофона. — Говорит командир корабля. Несколько минут назад из диспетчерской поступило сообщение, что вылет задерживается. Над Нью-Йорком — сильные грозы. Надеюсь, что задержка будет недолгой. Мы вас проинформируем.

— Этого еще не хватало, — прошептал себе под нос Джек. Кончиками пальцев он стал массировать виски. Усталость и беспокойство обернулись головной болью. Джек подумал, что может произойти, если он не успеет на торжество. Лори открытым текстом сказала ему, что никогда его не простит, и он ей верил. Лори редко давала обещания, но когда давала, то всегда их выполняла.

Микрофон, словно отвечая на его мольбы, снова ожил.

— Говорит командир. Мы готовы к взлету и прибудем в Нью-Йорк по расписанию.

Джек проснулся, когда шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы аэропорта Ла-Гуардиа. К своему величайшему изумлению, он уснул и спал очень крепко. Проведя ладонью по лицу, он почувствовал щетину, но на бритье и душ у него не было времени. Часы показывали двадцать пять минут первого.

Чтобы восстановить кровообращение, Джек встряхнулся по-собачьи и провел рукой по волосам. Эти упражнения привлекли внимание сидящего рядом бизнесмена, и он отклонился в сторону, чтобы быть как можно дальше от подозрительного соседа. Джек решил, что действия джентльмена являются дополнительным аргументом в пользу душа. Хотя он работал в защитном комбинезоне, запах наверняка остался, а принять душ после вскрытия он не успел.

Джек вдруг осознал, что его каблук стучит по полу. Чтобы избавиться от тика, ему пришлось сильно надавить рукой на колено. Но сидеть спокойно он уже не мог.

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем самолет дотащился до терминала, и еще одна вечность, пока он подкатил к нужным воротам. Как только прозвучал музыкальный сигнал, Джек вскочил с кресла и, оттолкнув бизнесмена, снимавшего сумку с багажной полки, выскочил в проход между креслами. Не обращая внимания на неодобрительные возгласы, он протиснулся к носу самолета и, когда люк открылся — на что тоже ушла вечность, — помчался по трапу. Раньше, чем он, вышли только два пассажира. Обогнав эту парочку и вбежав в терминал, он без остановки миновал багажный отсек и выскочил на улицу. Поскольку это был первый рейс, он надеялся, что очереди на такси не будет. Однако самолет из Вашингтона приземлился на десять минут раньше и значительная часть его пассажиров ожидала такси. Зная, что наглость — второе счастье, Джек промчался в начало очереди и с криком: «Я — врач! Спешу на чрезвычайное происшествие!» — сел в первую машину. По правде говоря, он не соврал — и первое, и второе соответствовало истине. Влезая в машину, Джек поймал несколько раздраженных взглядов, но никто не попытался его остановить.