Мария Эрнестам - Гребень Клеопатры

— Без обуви? Ты простудишься! Сейчас же декабрь!

Грег засмеялся, подошел к ней и коснулся ее щеки. Рука его была теплой, как всегда.

— Я вообще-то зашел спросить, не хочешь ли ты стаканчик холодного пива, но, наверное, ты предпочтешь кофе.

Анна плотнее запахнула шерстяную кофту, которую одолжила у него.

— Это было бы чудесно. Если ты приготовишь такой, как я люблю.

— Я приготовлю мой кофе. Уверен, он тебе понравится. Ты забыла, ведь это я научил тебя готовить настоящий кофе.

— Я умела и раньше!

Вскочив, Анна шутливо ткнула его кулачком в живот, но он ловко поймал ее запястья и с улыбкой смотрел, как она пытается высвободиться. Потом отпустил ее и сжал в объятиях. Анна обвила руками его талию и уронила голову ему на грудь. Она слушала его ровное сердцебиение и думала о том, как давно не чувствовала себя в безопасности. Грег ласково погладил ее по голове.

— Так ты будешь кофе?

Она высвободилась из его объятий. Увидела веселые искорки в глазах.

— Оставьте меню. Может, попозже мне захочется чего-нибудь еще.

Грег исчез и вернулся с двумя дымящимися кружками. Протянул Анне одну, она обхватила ее руками и сделала глоток.

— Годится?

— Еще как.

Грег присел напротив. Анна пила кофе и рассматривала простую мебель, ящики и мокрую одежду на крючках на стене. Заметила цветы на окне и улыбнулась. С тех пор, как пару недель назад она вернулась в Амстердам, Грег окружил ее заботой. Для него было неважно, что это она разорвала отношения и исчезла. Он готов был принять ее без извинений и объяснений. Только один Грег во всем мире умел жить настоящим… быть свободным… парить в невесомости на морской глубине, а потом легко взмывать на поверхность, не повредив легкие.

Он смотрел на нее с такой нежностью, что Анна невольно покраснела.

— Ты снова на меня так смотришь!

— Как?

— Разглядываешь меня! Когда я читаю, мою посуду или принимаю душ, ты все время на меня смотришь!

— Мне нравится смотреть на тебя, Анна. Это мой дом, но ты — его душа. Без тебя он пуст, и я ничего не могу с этим поделать.

Ей так хотелось произнести эти слова. «Я остаюсь, Грег. Навсегда». Но мысли о Фредерике не давали ей покоя. Сможет ли Грег понять, простить? Она сменила тему.

— Что ты думаешь о работе Фандиты?

— А ты что думаешь?

— Она умнее меня. Я восхищаюсь ее талантом и компетентностью. Но вынуждена признаться, ничего не понимаю в том, чем она занимается.

— Я тоже. Но ей это нравится, и тут ничего не поделаешь.

Анна рассмеялась:

— Вот мы сидим тут, два тупых родителя, а наша дочь занимается тем, чем хочет. Не сомневаюсь, Фандита сделает отличную карьеру и будет зарабатывать кучу денег. А ведь как-то раз она сказала мне: не хочу успеха, потому что успешные люди всегда одиноки. А я… неудивительно, что она меня презирает.

— Не принимай это так близко к сердцу, Анна. Фандита тебя любит. И восхищается тобой. Просто ей трудно выразить свои чувства. Они слишком противоречивы. Дай ей время. Ты в это не веришь, но ей нужны твои поддержка и одобрение. Тебя не так легко любить, Анна.

Она боялась встретиться с ним глазами. Грег рассмеялся и нежно потерся щекой об ее щеку. Кофе, крепкий и сладкий, согревал ее изнутри, и Анна вспомнила, как они вчера сидели за этим же столом втроем с Фандитой и ужинали. Перед приездом матери Фандита переехала к подруге, но объяснила, что это не из-за Анны, просто ей нужна тишина для занятий. Анна не стала выспрашивать, к какой подруге она переехала. Фандита выразила искренние соболезнования по поводу смерти Фредерика, и Анна верила, что та действительно переживает.

— Он был одним из твоих самых близких друзей, мама, — сказала Фандита, словно и не она совсем недавно заявляла, что у Анны нет друзей. Они мирно поговорили о настоящей дружбе и о том, зачем нужны друзья. Когда Фандита ушла, Анна подумала, что, может быть, у них есть шанс помириться. Она, со своей стороны, сделает для этого все возможное.

— Фандита придет вечером на ужин, — радостно сообщил Грег.

— Ты приготовишь? Я не…

— Я все сделаю сам.

Анна кивнула, радуясь, что не надо ничего объяснять. Она не понимала, почему с тех пор как передала ключи от кафе Юханне и пожелала ей удачи, не может заставить себя подойти к плите. Продукты смеялись над ней в пакетах, банках и коробках, словно дразня: «Сделай из нас что-нибудь! Приготовь что хочешь!» Но она не могла. Одна мысль о готовке вызывала воспоминания о смерти Фредерика, и Анне становилось страшно. Во рту чувствовался привкус смерти. Грег ее не расспрашивал, и она была ему за это благодарна. Чуткий и тактичный, он понял: она еще не готова рассказать о том, что ей пришлось пережить.