Тед Белл - Живая мишень

— Милый, — сказала она, когда он открыл дверь. — Мне так жаль, любимый. Прощаешь?

Вместо ответа Стэнфилд подхватил женщину на руки, вдохнул ее аромат и закружил ее. У окна стояло ведерко для шампанского, наполненное уже растаявшим льдом, два перевернутых бокала и полупустая бутылка «Уинстона Черчилля» Пола Роджера. Поставив женщину на ноги, он вынул из ведра шампанское и наполнил бокал пенящейся жидкостью янтарного цвета, вручив его гостье.

Она осушила бокал одним глотком.

— Тебе так хочется пить, дорогая? — спросил Стэнфилд, снова наполнив ее бокал. Потом налил и себе.

— Это было похоже на, как ты любишь говорить, чертов кошмар.

— Si, un fottuto disastro, — улыбнулся Стэнфилд. — В этом и состоит все очарование незаконного свидания, моя дорогая Франческа. Все эти бесконечные препятствия, которые боги с радостью чинят двум несчастным возлюбленным. Пробки, мерзкая погода, ревнивый супруг, капризы итальянских авиалиний — что приключилось с тобой в конце концов? Я приглашал тебя на завтрак.

— Любимый, не сердись на меня. Это не моя вина. Этот дурак Витторио, режиссер, не позволил мне уйти со съемочной площадки раньше времени. А потом причуды Алитальи. А потом…

— Шшш, — успокоил ее Стэнфилд, коснувшись пальцем ее жаждущих красных губ. Он взял маленький позолоченный стул, сел на него и сказал: — Повернись. Разреши мне посмотреть на тебя сзади.

Франческа повиновалась и спокойно встала спиной к нему, потягивая уже третий бокал шампанского. Угасающие лучи света, отражающиеся в водах канала, играли на ее упругих гладких бедрах и ягодицах.

— Прекрасно, прекрасно, прекрасно, — шептал Стэнфилд. Он вылил остатки холодного вина в свой бокал и, не сводя глаз с женщины, набрал телефонный номер и заказал еще одну бутылку.

— Милый? — спросила женщина в тот момент, когда он положил трубку и в комнате воцарилась тишина.

— На цыпочки, — сказал он, наблюдая восхитительную игру мышц ее бедер. Она засмеялась и подчинилась. Стэнфилд научил ее команде «на цыпочки» вскоре после их первой встречи, и она стала одной из ее любимых. Встряхнув головой, так что светлые волосы разметались по плечам, Франческа пристально посмотрела на него огромными, как у олененка, карими глазами. Глазами, которые превращали мужчин во всем мире в дрожащую массу беспомощной, немой протоплазмы.

— Мне хочется писать, — заявила она. — Как скакуну.

— Как скаковой лошади, — поправил Стэнфилд и кивнул. — Скаковой лошади.

Франческа прошла в ванную и закрыла за собой дверь.

— Господи, — сказал себе Стэнфилд. Он встал со стула и вышел на балкон, окутанный сгущающимися сумерками. Мужчина слишком часто дышал и хотел замедлить сердцебиение. Он только теперь понял, что означает такая эмоциональность. Давно забытое чувство, да, но все же легко узнаваемое.

Он действительно может влюбиться в нее.

Пока Стэнфилд любовался знакомой, но такой же неизменно прекрасной картиной сумрачного Большого Канала, в его памяти всплыла фраза, знакомая по первому году учебы курсантом в Аннаполисе. Фраза, которой один прыщавый кадет из штата Алабама имел обыкновение описывать жизненный путь отца-алкоголика.

Мой папа бросился в самое пекло очертя голову.

Она могла все это разрушить, как одно из тех катастрофических сицилийских землетрясений. Его тридцатилетний брак, его добытое потом и кровью место на мировой политической арене, его…

— Милый? Ты идешь?

Колокол на площади Сан-Марко прозвенел семь раз; тогда он повернулся и пошел к ней.

Бледно-голубой лунный свет лился сквозь окна. Франческа притворилась спящей, когда ее любовник соскользнул с кровати и направился в ванную, тускло освещенную желтой лампой. Он оставил дверь приоткрытой, и она могла видеть, как он выполняет свои обычные ритуалы. Сначала он почистил зубы. Затем пробежался расческой по серебристым волосам, пока они не легли прекрасными волнами, откинутые с высокого лба. Она восхищалась его голыми ягодицами и мускулистыми плечами, когда он наклонился вперед к зеркалу, чтобы осмотреть зубы.

Он потянул дверь, тихо захлопнув ее. Но она точно знала, что он будет делать. Откинет стульчак, чтобы помочиться, затем опустит его. Потом возьмет полотенце и вытрет руки. Дотянется до своих серых брюк, белой шелковой рубашки и спортивной куртки из кашемира, которые висели с другой стороны двери.

Все это займет минут пять. Времени более чем достаточно.

Франческа нарочно оставила сумку с длинным ремнем на полу со своей стороны кровати, затолкнув ее туда ногой, когда он звал горничную. Девушка перевернулась на живот и потянулась к сумке, развязывая шнурки. Двумя пальцами она извлекла из нее маленький мешочек. Потом нащупала крошечный диск и вынула его. Затем вновь вернула тяжелую сумку под кровать так, чтобы он не наступил на нее, когда, как обычно, наклонится поцеловать.