Эл Ригби: Завтра нас похоронят

— Комиссар, я…

Ланн перегнувшись через стол, резким движением схватил его за запястье. Карл едва не взвыл от боли — хватка у комиссара была железная. Потом Рихард притянул его к себе и поднял ясный, холодный, не затуманенный никакими эмоциями взгляд.

— Что тебе?

Карл поморщился и попытался высвободить руку:

— Полегче. Я могу и броситься.

Кажется, эти слова развеселили комиссара: он разжал пальцы, усмехнулся и переспросил:

— Ты? Твоя собака скорее на кого-нибудь бросится, чем ты.

Ларкрайт сердито нахмурился и поправил очки. Он знал, что комиссар Ланн не относится к нему серьёзно. И, скорее всего, не считает взрослым.

Шесть лет назад, когда люди, занимавшие сейчас посты в правительстве, решили избавиться от сына Йозефа Ларкрайта, слишком много говорившего о правах «крысят», именно Рихард спас его. Взял на эту работу. И привязанность к Ланну стала для Карла чем-то определяющим в жизни. Чем-то похожим на болезненную и не имеющую под собой почвы верность собаки хозяину.

Может быть, именно поэтому Карл раз за разом лез вон из кожи, чтобы что-то доказать, но почему-то добивался противоположного: Ланн, проходя мимо после очередного задержания, бросал что-нибудь вроде «В следующий раз тебе стоит быть быстрее». Впрочем, инспектор со временем смирился с таким положением вещей. Несмотря на непредсказуемость и резкость, к Рихарду он относился хорошо — прежде всего из-за живого аналитического ума и уверенного спокойствия. И лишь иногда это спокойствие исчезало. Когда появлялась…

— Эта девчонка… — глухо сказал Ланн. — Я убью её, если ещё раз поймаю.

Карл вздохнул: ему столь резкая неприязнь к малышке Вэрди была непонятна. Воровала она не больше, чем другие «крысята» и, в отличие от них, по крайней мере, никого никогда не убивала. Инспектору Ларкрайту девочка даже нравилась — её находчивые ответы, красивое лицо и копна вьющихся волос — темно-каштанового с рыжиной оттенка, как у него самого. Вэрди немного напоминала Карлу мать — какой он помнил ее по детским фотографиям.

Комиссар по-прежнему пристально всматривался в лицо Карла — и тот дорого бы дал за то, чтобы понять, что именно так заинтересовало начальника. Ответ не заставил себя ждать.

— Принеси мне кофе.

Ларкрайт закатил глаза:

— Заведите себе секретаршу.

— Кто сюда пойдёт? — Рихард потянулся за сигаретами. — Так что давай, шевелись.

Карл еще некоторое время возмущался — хотя в глубине души был рад, что очередной нервный срыв Ланна окончился без кровопотерь с чьей-либо стороны. Уже выходя из кабинета, он кое о чём вспомнил и обернулся:

— Кстати… недавно звонил Чарльз Леонгард. Говорил о «крысятах» — что они ходят по разрушенной половине заброшенного НИИ.

Ланн, лицо которого уже скрыл густой дым, немедленно высказал всё, что он думает по поводу герра Леонгарда, а также о том, куда тому следует отправиться вместе со своими жалобами. Карл пожал плечами:

— Не думаю, что он отправится туда в ближайшее время. Скорее туда отправлюсь я, если скажу это, когда он в следующий раз нам позвонит. Хотя не представляю… что они забыли на этой свалке?

[Восточная Жeлeзнодорожная Колeя. 01:35]

— Ал, псих, ну что ты забыл на этой свалке? Они же могли поймать тебя! Мы сидели чуть поодаль от других ребят — разговаривать с ними мне не хотелось, настроения не было. Да и от их крикливых голосов стала побаливать голова. Поэтому я села в сторонке, а Ал, углядев меня, пришёл и притащил несколько испекшихся картофелин и даже остатки ветчины. Он всегда обо мне заботился, старина Ал. И с гордостью считал себя моим заместителем на должности главного разбойника. У меня не было заместителей, и я не была разбойником. Но разочаровывать его я не хотела.

Ал смотрел на темную воду озера — далёкие блики костра переливались в его светлых взъерошенных волосах. Услышав вопрос, он тут же оживился и поближе придвинул ко мне большой грязный мешок:

— Там просто чума! Столько всего крутого и нужного! И никто не гоняет.

— Пока не гоняют… — я нахмурилась, наблюдая, как он вытряхивает собранный хлам. — Что-то из этого поможет усилить тот дохлый электрогенератор? Ты хоть помнишь, на каких соплях он держится? Сам ведь сооружал!

Ал насупился: в моменты полёта своей неуёмной изобретательской фантазии он ненавидел разговоры о скучных земных проблемах. Вроде нашего единственного дряхлого холодильника, которому не хватало энергии от украденного много лет назад переносного энергоблока. Решив, что Алан уже достаточно пристыжен, я стала изучать принесённый им мусор.