Сергей Чилая - Виварий

— Каждое лабораторное животное заслуживает отдельного номера в Виварии…, особенно собаки! — говорил ветеринар. — К сожалению, мы не можем предоставить им подобные удобства, даже в Америке…, но то, что мы сделали для них здесь… почти сделали… просто замечательно. I get it up! [94]

— Здравствуй, собака! — сказала Лопухина, косясь на телевизор Sony с картинкой новостей CNN на экране, стоящий на полу, от которого только что отвернулся Фрэт, и уселась удобно перед ним на высокую гигиеничную табуретку из нержавейки и толстого небьющегося стекла-сиденья, и оглядела стены, тщательно отделанные веселым кафелем, и пол без традиционных опилок, крытый неизвестным гладким материалом с многочисленными отверстиями для стока воды… Просторные клетки из нержавеющей стали, зарешеченные спереди крупной сеткой, стояли у длинной дальней стены друг на друге в два этажа. Их конструкция была удивительно рационально и просто приспособлена для ухода за животными, и запаха в помещении не было совсем, хотя в клетках находилось больше десятка биглей…

— Похоже, Абрам готов исполнять любые твои прихоти, собака. — Она нервно улыбнулась. — Попроси компьютер тогда… и кресло-качалку, и беспроводные наушники…, и закажи пиццу Maxima…

— Что-то случилось? — спросил Фрэт, втягивая в затрепетавшие ноздри запахи молодой женщины, мгновенно проникаясь прочно поселившимися в ней отчаянием и тревогой, и печалью, такой глубокой и беспросветной, что до дна не добраться, как ни старайся и не копай…

— Фрэт! Ничего не происходит! Будто не покончил с собой доктор Спиркин в подвале Третьяковской галлерее, не спился окончательно талантливый Митя Борщев, испугавшись ответственности за легкомысленные связи с криминальным миром и работающий грузчиком теперь в Универсаме, у меня по-прежнему две почки и не было выступления на пятничной институтской конференции…

Она достала сигарету, закурила, нервно затянулась и автоматически, не думая и не глядя, швырнула зажигалку в дальнюю корзину для мусора, и лишь потом, наблюдая за полетом, почувствовала непривычную тяжесть в руке перед броском…

— Если что и происходит, то только плохое, Фрэт… Та безумная ночная пьяная прогулка Рывкина с Митей холодной весной по ночному Соколу дорого обошлась ему… Похоже, избыточные дозы алкоголя…, по его рассказам он выпил чуть больше литра водки, убили зародыш, неприспособленный к подобным нагрузкам интоксикантами… Видимо, нежные клетки эмбриона, несмотря на хорошее кровоснабжение, просто денатурировали, как необратимо денатурируются белки под воздействием спирта… Он уже давно опять очень старый и больной…, на постоянном гемодиализе… и я должна, наконец, решиться на трансплантацию ему новой почки… В жизни бы не стало делать этого…, он он-то, как раз заслужил…

— Почему у нас так устроено, Хеленочка, что все, даже самое хорошое…, гениальное почти…, идет backasswards и уничтожается на корню…? Талантливые русские генетики до— и послевоенных лет, что были тогда впереди всех, всего мира… Большую часть из них посадили, многих растреляли, генетику обозвали лженаукой… Русский биолог Демихов в середине прошлого века в Москве начал первым в мире получать в эксперименте реальные результаты после пересадки органов…, даже головы… Хорошо, что не был врачем…, поэтому его не принимали всерьез и не закрыли…, лишь объявили трансплантологию буржуазной наукой…, а к нему приезжали учиться из заграницы те, кто позже стали признанными лидерами клинической трансплантологии… Почти целый век в запасниках Русского музея в Ленинграде парились картины гениальных русских художников двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия… А эксперимент с человеческим эмбрионом ты повторишь…, рано или поздно…, — печально закончил Фрэт и, глухо стукнув о пол тяжелым хвостом, добавил: — Не думаю, что сегодня многое изменилось…, скорее наоборот… Ты — предводительница… Меняй!

— Наши недостатки — продолжение наших достоинств, говорит умница Вавила, черпающий мудрость в Интернете… Вот почему их так много… — Она посмотрела, не видя, в окно, втянула в себя воздух Вивария и не почувствовала привычного мерзкого запаха мочи и гнилого мяса, и улыбнулась удивленно и почти радостно, и сказала, подумав мгновение:

— А Волошин все больше напоминает мне Славкиного Авраама, увлеченного реновацией Вивария по-американски… Следователь влюблен и счастлив безмерно, что заполучил меня всю…, все тело, и до души ему почти нет дела…