Сергей Чилая - Черновик

© 2014 Сергей Чилая

Сергей Чилая – известный ученый, доктор медицинских наук, профессор, ученик академика Валерия Шумакова. Долгое время руководил Лабораторией экспериментальной кардиохирургии в Тбилиси, занимаясь вопросами трансплантологии и искусственных органов. Результаты этих работ были опубликованы в двух научных монографиях и множестве научных статей. После распада СССР живет и работает в Риге. Автор четырех романов: «Донор», «Виварий», «Аранжировщик» и «Хирург». Своими книгами продолжает традиции русских писателей-врачей. Пишет интеллектуальную прозу, жестко и сюрреалистично. Однако никогда не переходит грань, за которой тексты перестают быть литературой.

Он катил перед собой низкую железную тележку, как у носильщиков на вокзалах, заставленную большими алюминиевыми кастрюлями с едой, неряшливо маркированными синей масляной краской названиями отделений: IV хирургия, Урология, II Хирургия, Гнойное отделение, III Терапия… Бесконечный круг подвального коридора Клиники с рядами электрических кабелей по стенам, труб и боковых тоннелей, напоминал Большой андронный коллайдер и выходил далеко за пределы здания. Он чувствовал себя бозоном Хиггса, хотя не очень представлял, что это такое. И не знал, что Большой коллайдер построят только через 50 лет, а бозон откроют еще позже, если откроют.

А этот Коллайдер тянулся почти на два километра под землей. Сначала к пищеблоку с кислым духом несъеденной пищи. Потом к прачечной, где грязно пахло больничным бельем. Оттуда к моргу с запахами мертвечины, слабо дезодорированной формалином, куда покойников, накрытых летом и зимой тонкими простынями, привозили на неудобных высоких каталках, вихляющих колесами по дороге. И далее к котельной, что пропитала угольной пылью и угарным газом Коллайдер. За котельной стены сужались. Приходилось нагибаться, а потом и вовсе двигаться на четвереньках. Тех немногих, что смогли когда-то добраться до конца Коллайдера, похоже, никогда не существовало. Только легенды. Пару лет назад по распоряжению главврача узкую часть Коллайдера герметично заблокировали толстой стальной дверью, с уплотняющим запором в виде большого колеса, как на подводных лодках.

Это был его третий из пяти сегодняшних обеденных рейдов от пищеблока до вестибюля Клиники. Он говорил: «Уевстибуль», на уральский манер. И прижившееся название «Коллайдер» тоже придумал он, как придумал называть служивый люд подземелья, всех этих вечно пьяных электриков, сантехников, слесарей, «андронами» – тяжелыми частицами, кварками, – что сталкиваются постоянно между собой.

Остановил тележку подле своего служебного жилья, оборудованного точкой доступа в стандарте на порядки превосходившем XY-FI. Потянул ручку двери, вошел, предвкушая внеочередной подход к чайнику со спиртом, подвешенному над операционным столом. Под чайником, ожидая прихода хозяина, сидела трехцветная, как кошка, лягушка Эмма, страдавшая близорукостью и астигматизмом, и помешанная на любви к нему.

Боковая стена служебного помещения, с красным пожарным топориком, огнетушителем и вымпелом победителя социалистического соревнования, исчезла внезапно, будто не было ее. Подошел. Тревожиться не стал. И стоял, поправлял несуществующие очки и ждал, вглядываясь в черную зияющую пустоту, такую глубокую и густую, что хотелось взять в ладони.

Ожидание прервали два молодых щеголя, типичные стиляги по одеждам, что ввалились в жилье. Он успел подумать: «За Носителем пришли». И сразу умело и дерзко был атакован. И, отбиваясь от града прицельных ударов, приговаривал: – Вы ошиблись, чуваки! Дверью ошиблись, наверное. Не усердствуйте так.

Но у тех в глазах не было растерянности – может, вправду адресом ошиблись, – ненависти или злобы, только вероломство, как у кадетов. И продолжали поколачивать его, но как-то странно: осторожно, даже заботливо, будто опасались повредить. Он не мог понять, чего больше в их стараниях: угодливости или энтузиазма? И сам пошел в атаку. А те, будто ждали, и усилили нажим. До чужой победы было рукой подать. Его спас огнетушитель, что вдруг зашевелился и совсем не страшно выпустил порцию пены, жидким ручейком побежавшую по погасшей стене.