Рут Ренделл - Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»

Едва посмотрев хозяйке в глаза, Берден вспомнил ее. Эта женщина пыталась продать свои драгоценности Нобби Кларку.

— Миссис Смит? — спросил Вексфорд.

Берден не ожидал радушной встречи, но ее реакция повергла его в изумление. В глазах ее застыл ужас. Словно ее мучили год за годом, подумал он, и вот теперь, когда настала долгожданная передышка, кто-то угрожал ей возобновить истязания.

— Что вы имеете в виду? — Она произносила каждое слово медленно, отделяя одно от другого.

— Я спросил вас: вы миссис Смит, точнее, миссис Джефри Смит?

Ее усталое, некогда миловидное лицо посуровело.

— Прошу вас уйти, — жестко сказала она.

Вексфорд наградил ее одним из своих мрачных, безжалостных взглядов и показал удостоверение. Оно редко вызывало такую благодарную реакцию. Внимательный взгляд — и вздох облегчения. Женщина натянуто улыбнулась, а потом рассмеялась.

— Может быть, вы войдете. — Хозяйка неожиданно стала радушной и похожей на ту даму, которую Берден видел в лавчонке Нобби Кларка. — Не могу представить, что вам от меня нужно, — сказала она. Берден не сомневался — она не узнает его. — Но, по-видимому, с вашей стороны никакая опасность мне не грозит. Я хочу сказать… одним словом, пока я не узнала, кто вы, я приняла вас за компанию подозрительных личностей, решивших ворваться в дом одинокой женщины.

Слабое объяснение выражению отвращения и ужаса, которое Берден прочитал в ее глазах. Несмотря на солнечный день, в квартире было холодно. Зимой в ней просто невозможно жить. Не обнаружилось даже признаков радиатора, пока они шли через первую, громадную, комнату во вторую — с вытянутыми окнами. Двойные двери, выкрашенные под слоновую кость, с осыпающейся краской на дверной лепнине закрылись за ними. Мебели было очень мало, мебели — новой, но недостаточно новой, чтобы выглядеть модно. Никаких попыток привести обстановку в соответствие с благородным декором. Элегантные, устремленные ввысь и вширь окна, сверкающие между убогими лоскутами цветастого хлопка, — словно светские дамы, переживающие не лучшие времена.

— Я бы хотел видеть мистера Смита. Когда вы ждете его домой?

— Я тоже не прочь его увидеть.

Теперь ее смуглое лицо, обрамленное завитыми волосами, оживляла странная, граничащая с иронией печаль. На коротком носу хозяйки сидели очки. С момента, когда она узнала, кто такие ее гости и весь ее страх улетучился, она преобразилась — теперь это была женщина, готовая посмеяться над всеми, и над собою в том числе.

— Джефри развелся со мной пять лет назад, — сказала она.

— Вы не знаете, где он сейчас, миссис Смит?

— Не миссис Смит — миссис Энсти, Норин Энсти. Я снова вышла замуж. — В ее взгляде было терпеливое спокойствие, как бывает у людей, переживших немало неприятного. — Вы не могли бы мне сказать, зачем он вам нужен?

— Обычное дознание, миссис Энсти.

Ее не обмануть этой фразой, подумал Вексфорд. Ее глаза заволокла дымка сожалений.

— Наверняка что-то совершенно пустяшное, — проговорила она с мягкой улыбкой, от которой в уголках ее глаз появились лучистые морщинки. — Джеф принадлежит к немногим поразительно честным людям. Разве этого не видно по его фотографии?

Вексфорд был жаден до фотографий, и, когда она протянула ему даже не фотографию, а большой студийный фотопортрет, чуть не вырвал его из ее рук. Загорелое приятное лицо, черные волосы, трубка во рту. Старший инспектор был, однако, стреляным воробьем и по портрету не собирался судить о морали оригинала. Он еще разглядывал фото, когда вмешался Берден:

— Вы никогда не видели этой вещицы?

Он вложил зажигалку в руку женщины. Руки чуть дрожали, когда она взглянула на зажигалку и с восторженным «ах» поднесла ее к глазам.

— Моя зажигалка!

Берден смотрел на нее во все глаза.

— Я думала, она пропала безвозвратно! — Она попыталась зажечь ее, повела плечами, лицо все еще светилось радостью. — Где вы нашли ее? Это же чудо! Не хотите чашечку чая? Позвольте мне угостить вас.

Женщина сидела на краешке стула, напоминая Вексфорду ребенка наутро после Рождества. Фотография Смита лежала у нее на коленях, зажигалку она не выпускала из руки. Вексфорд определил ее возраст лег в тридцать восемь — тридцать девять, но сейчас она казалась много моложе. На обеих руках у нее было по обручальному кольцу. Одно — украшенное орнаментом, как зажигалка, другое — больше похожее на колечко для занавесок из магазина «Вулворт».

— Давайте теперь внесем ясность, — сказал Вексфорд. — Эта зажигалка ваша? Но вас зовут Норин.