Майнет Уолтерс - Темная комната

Доктор нетерпеливо тряхнул волосами:

— Вы прекрасно сознаете, что это вовсе не чушь. Я имел возможность познакомиться с вашими работами: так вот, эта тема в них повторяется снова и снова. — Он подался вперед. — Мне кажется, вы видите мир в очень контрастных, жестких тонах. Черное и белое. Добро и зло. Для любого проявления человечности находится в противовес жестокость. Для любой добродетели — порок. Почему вы не оставляете себе пространства для полутонов, Джинкс?

— Потому что совершенство может существовать только в контрасте с несовершенным фоном. Если все вокруг будет сиять красотой, ее просто никто не заметит.

— Значит, вас привлекает совершенство?

Она смотрела на Алана в течение нескольких секунд, но так ничего и не ответила.

— Нет, — продолжал Протероу, — как раз больше всего вас привлекает несовершенство. И черное вас манит куда сильнее белого. — Он пристально взглянул в глаза собеседницы. — Задний план на ваших фотографиях гораздо убедительнее и интереснее, чем центральные фигуры. Кроме, конечно, тех редких работ, где вы решили все переиначить, и тогда отвратительный образ возникает на фоне чудесного пейзажа.

Джинкс пожала плечами:

— Видимо, так оно и есть. Что-что, а черный юмор, например, мне очень нравится.

— Как, допустим, в слове «злорадство»? Зло и радость вместе, но зло все равно идет впереди?

— Да.

— Вот здесь вы совсем не правы. Вы чувствуете боль за чужой счет, но при этом единственным человеком, над которым вы смеетесь, являетесь вы сами. — Доктор процитировал ее собственные слова. — «Мое образование было пустой тратой времени». Теперь оказывается еще, что «Санди Таймс» пишет всякую высокопарную чушь о ваших работах. Помните, как вы не хотели начинать ходить самостоятельно, ссылаясь на то, что я превращу ваш опыт в шутку для своих приятелей по гольф-клубу? — Доктор помолчал. — Может быть, сейчас вы так же насмехаетесь над Лео? Если вас привлекает злорадство, то я снова не ошибся. Нельзя придумать более своевременной шуточки в стиле черного юмора, как устроить настоящую отповедь тому, кто когда-то поступил с вами несправедливо.

— Что-то в этом роде уже приходило мне в голову, — грустно произнесла Джинкс. — Ну, например, просыпаетесь вы в камере и вспоминаете, что это вы нанесли тот роковой удар кувалдой. Ха-ха-ха! Тут вообще можно просто лопнуть со смеху! — Она отвернулась и замолчала, как бы подчеркивая этим, что сейчас ей хочется хотя бы символически отдалиться от доктора.

— Мне такое развитие событий кажется маловероятным.

— Но ведь кто-то убил их! Почему не я?

— Я сейчас не рассуждаю на тему, вы или не вы это сделали, Джинкс. Просто то, что вы мне сейчас так «весело» расписали, не может произойти в действительности. Понимаете, амнезия не проходит за одну ночь. Поэтому, если все же полиция вас когда-нибудь арестует, вы уже будете готовы к тому, что у нее на то есть веские причины. — Он внимательно посмотрел на женщину. — А они у нее есть?

Она еще некоторое время глядела в окно, а потом, тяжело вздохнув, повернулась к доктору:

— Мне продолжает мерещиться Мег, стоящая на коленях, и молящая о чем-то. А прошлой ночью я вспомнила, что приходила к ней на квартиру и ужасно взбесилась, потому что там оказался и Лео. Меня мучают повторяющиеся кошмары: будто я тону или меня закапывают заживо, и я просыпаюсь от того, что начинаю задыхаться. Я помню, что испытывала очень сильные эмоции. — Джинкс замолчала.

— Какие именно эмоции?

— Страх, — тихо пояснила женщина. — Приступы страха накатывались неожиданно, и меня начинало трясти. Я отчетливо помню, что это был именно страх.

Откровение застигло доктора врасплох, когда он не был подготовлен к столь искреннему разговору. Теперь ему стало грустно от того, что, по всей вероятности, Джинкс начинала испытывать какое-то чудовищное ощущение вины.

— Расскажите мне о Мег, — наконец, выдавил он, пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами.

— Она умоляла о чем-то, простирая руки и повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». — Ресницы Джинкс заблестели от едва сдерживаемых слез.

— Она что-то просила у вас?

— Я не знаю. Я просто вижу ее, стоящую на коленях.

— А где вы были в этот момент?

— Я этого не знаю.

— Есть кто-то рядом еще?

— И этого я не знаю.

— Ну, хорошо, тогда расскажите мне все о том, как вы пришли к Мег и как обнаружили там Лео. Говорите, что помните.

— Передо мной как бы стоит образ Лео, который открывает мне дверь, а я понимаю, что это квартира Мег. Я это знаю, потому что у Лео на руках Мармадюк. Мармадюк — это ее кот, — тут же пояснила Джинкс. — Забавно еще и то, что я ясно слышу, как он мурлыкает, а все остальное беззвучно и статично, словно на фотографии.