Дэвид Боукер: Смерть, какую ты заслужил

Фигура в колпаке сидела на епископском престоле. С пушкой наготове Куколка приблизился. Омерзительный запах исходил, по всей видимости, от сидящего. Украдкой бросая взгляды по сторонам, Куколка легонько ткнул тело левой рукой. Оно повалилось на бок. Куколка сорвал колпак. Ткань была липкой на ощупь. Его затошнило, и он поскорее бросил ее на пол, потом включил фонарь и направил луч на открывшееся лицо.

Безволосый скальп был теперь пергаментно-белым и исполосованным коричневато-черными рубцами. Дыра на месте левого глаза расширилась, обнажая черную глазницу. Точно растаявшее мороженое, лицо отделилось от черепа и чуть сползло на сторону, так что остатки носа теперь лежали несколькими сантиметрами правее ноздревого отверстия. Единственный глаз был покрыт красноватой желейной массой. И тем не менее Куколка понял, кто перед ним. Да и как было не узнать собственного брата?

Куколка не мог поверить своим глазам. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы отвести взгляд. И все равно разлагающееся лицо Конрада маячило у него перед глазами. Перхая и задыхаясь, он побрел по проходу. Очевидно, Злыдень проследил Куколку до дома Дайя, выкрал труп брата и теперь подсунул ему точно бородатый анекдот из юмористической программы. Эта сволочь с ним играет. Внутренний голос твердил Куколке, что нужно уходить немедленно, пока у него есть такой шанс.

Но еще мальчишкой, в уличных драках, он никогда не бросал начатое, даже если физиономия у него была разбита и кураж весь вышел. Не мог он сдаться и теперь. Злыдень дважды его унизил. Так или иначе Куколка заставит его поплатиться.

Слева направо по трансепту пробежала тень. Куколка метнулся за ней, но споткнулся и упал. Он успел подняться на колени, чтобы увидеть, как в южной стене тихо закрывается боковая дверка. Бросившись туда, он рывком ее распахнул.

Ночная свежесть омыла его душистой волной. Перед ним открывалась южная часть кладбища, выходившая на изгородь между могилами и старым домом священника. Рот Куколки наполнился кровью: падая, он прикусил язык. Рассердившись, Куколка сплюнул на стену церкви жижу с металлическим привкусом. Отыскав дыру в изгороди, он прорвался в нее. Злыдень спокойно шел мимо кустарников к дому.

– Выходи и дерись как мужчина! – взревел Куколка, разбрызгивая слюну и кровь.

Злыдень все шел, пока не скрылся из виду за домом. Куколка похромал следом. К тому времени, когда он достиг подъездной дорожки, Злыдень исчез без следа. В холле горела одинокая лампочка, отбрасывая в темноту желтое полукружье света. Поднявшись по ступенькам, Куколка бочком пробрался внутрь. Остановился и прислушался. Ничего. Наверху темно и тихо.

Посмотрев налево, увидел, что в столовой включен свет. Через столовую прошел на кухню. В свете голой лампочки были видны пятна чего-то красного на сером, как кость, полу. Неловко проковыляв к лестнице в подвал, Куколка заглянул вниз. След крошечных красных капель вел к открытой двери.

Не желая попасть в ловушку, Куколка слушал и ждал. Но различая только собственное натужное дыхание, он почувствовал, как что-то ползает у него по лицу, и схватил его пальцами. Это оказалась крупная муха. Жирная сонная трупная муха с фиолетовыми крыльями. Передернувшись, Куколка бросил насекомое на пол и наступил каблуком. Муха чпокнула и разорвалась, разбрызгав на удивление много крови.

Глядя вниз, Куколка увидел рядом другую, запекшуюся кровь. Правая штанина его брюк порвалась. Из пораненного колена сочилась кровь. Ему снова вспомнились проигранные битвы детства. Куколка не хотел драться. Он хотел домой. Но знал, что, если позволит Злыдню победить, не сможет жить с самим собой.

Пока он спускался в подвал, ему навстречу волнами поднималась подгоняемая порывом влажного ветра вонь, которую он ощутил в церкви. Борясь с желанием развернуться и бежать, Куколка переступил порог и огляделся.

Электричества в подвале не было. Куколка сделал шаг, едва не упал, а потом понял, что споткнулся о человеческие ноги. Ноги были еще при своем владельце. С храбростью, о которой он тут же пожалел, Куколка посветил фонарем в запрокинутое лицо. Перед ним лежал Зверюга. «Не мертв, но спит». На лице у гангстера застыло мягкое негодование. Горло у него было перерезано таким зверским ударом, что голова почти отделилась от тела.

Куколка повернулся, и фонарь отбросил его тень на стену. Подвал был длинным и пустым, если не считать нескольких ящиков, составленных один над другим в темном углу. Справа от входа имелась еще одна дверь. И эта дверь, сработанная из крепкого дуба, была слегка приоткрыта.