Сергей Гайдуков - Мастер тату

Молчун перевел дух. Он посмотрел на свой кулак – тот был ободран и испачкан в крови. Молчуну это понравилось.

И ему очень не понравилось бы получить молотком по затылку или ножом в спину – Молчун быстро слез со "спортсмена", огляделся – Фридкеса нигде не было.

Можно было предположить, что Фридкес и понятия не имел, что его знакомый – один из убийц. Можно было так предположить. Но Молчун предпочитал сначала врезать подозрительному козлу в челюсть, убрать от него подальше все колющие, режущие и стукающие предметы, а уже затем выяснять, кто тут есть кто.

Чтобы осуществить этот смелый план, нужно было вернуться обратно на кухню и попутно проверить две комнаты. Представив данное путешествие в уме, Молчун неожиданно понял, что в этой квартире, как и в любой другой, слишком много углов, за которыми может спрятаться такой вот скользкий тип навроде Фридкеса.

Молчун сделал два шага в сторону кухни и резко крутанулся назад: "спортсмен", после всего что с ним случилось, не мог передвигаться бесшумно. То есть он не мог бесшумно ползти.

Молчун слегка увлекся – он забыл, что "спортсмен" явился не с пустыми руками. Он принес с собой канистру и хозяйственную сумку, поставил их у дверей и направился на кухню, не подозревая, что там его поджидает кошмар по имени Молчун. Три минуты спустя кошмар поджидал Молчуна – "спортсмен" судорожно рылся в сумке, а когда он нашел то, что искал, то оскалился в злорадной гримасе. Эта штука называлась пистолет.

Проблема заключалась в том, что "спортсмен", направляясь в квартиру, опасностей не ожидал, а потому нес пистолет на предохранителе и с невзведенным курком. Теперь он об этом сильно пожалел, пытаясь как можно быстрее исправить недоработки. Это было сложновато сделать, потому что "спортсмен" мог использовать только пять пальцев, о других пяти позаботился Молчун. А Молчун увидел свои недоработки – нужно было сломать "спортсмену" все десять пальцев.

Теперь все зависело от того, кто скорее исправит свои ошибки. Бросаться на "спортсмена" было чревато – он в любой миг мог привести пистолет в боевое состояние, и тогда Молчун сам бы налетел на пулю. И Молчун не стал играть в Александра Матросова. Фридкес что-то там говорил про готовящийся ремонт? И поэтому на полу чего только не валяется. Что ж, очень кстати. Молчун сгреб в кучу лежащую на полу одежду, куртки, пиджаки, штаны – вроде бы приличного еще вида – и швырнул на "спортсмена". Рядом стояла картонная коробка с бумагами – она тоже полетела на голову "спортсмена", а Молчун сделал еще один шаг вперед, подобрал с пола плащ и бросил его по прежнему адресу. Он сделал еще один шаг, краем глаза отслеживая копошение в куче вещей, и обомлел – на полу перед ним лежал нож. Причем не просто нож, а тот самый нож, который они со "спортсменом" не поделили на кухне. Или же его точная копия.

Молчуну некогда было рассуждать на эту тему, он схватил нож, зашел "спортсмену" в бок и ткнул ножом в промежуток между куртками и штанами. "Спортсмен", то ли так и не взведя курок, то ли не зная, куда ему стрелять, взвизгнул от боли. Молчун ударил еще раз, и, прежде чем его ушей достиг характерный хлюпающий звук, Молчун услышал отчаянный вскрик о помощи, последние слова "спортсмена". Это звучало как "Себастьян", или "Севастьян", или "Севастьянов"... Зато звук вырывавшейся из вспоротой артерии крови двойных толкований не вызвал.

Молчун вытянул нож обратно, встал и повернулся.

– Ну хорошо, – сказал человек, назвавший себя Димой Фридкесом. – А если это не он убивал?

На входе в клуб "Фрегат" Кирилл показал свое служебное удостоверение.

– А у этой шмары – что? – спросил говорящий шкаф с табличкой "Служба безопасности".

– Это медэксперт, – сказал Кирилл, проталкивая Лику в узкий промежуток между говорящим шкафом и стеной. – Тоже наш сотрудник.

– А на фига? – удивился шкаф. – Трупов еще нет. Мы и работать еще не начали.

– Трупы будут, – сказал Кирилл. – Со временем. Лика крепко держалась за его локоть и настороженно поглядывала по сторонам: клуб имел репутацию бандитского. Оставлять девушку на улице Кирилл тоже не мог – метель продолжалась, да и торчать рядом со входом во "Фрегат" было, пожалуй, еще опаснее, чем прогуливаться внутри самого клуба.

Шнурок полностью соответствовал описанию, данному Лагинской, – квадратное лицо, короткая стрижка и полное непонимание в глазах. Еще от него сильно пахло потом.

– Я че-то не понял... – сказал он, переводя взгляд с Кирилла на Лику и обратно. – Это вы специально пришли, потому что мне наколку тот тип сделал?