Сергей Гайдуков - Мастер тату

– Если вы не знаете, кто это, – прежним рассудительным тоном проговорил Нестеренко, – нужно задаться другим вопросом: как его остановить?

– Его уже не остановишь, – мрачно сказала Лика. – Он уже развернулся вовсю...

– Его можно остановить, – возразил Нестеренко. – Девушка, кажется, невнимательно слушала мою лекцию насчет фрагмента и целого.

– Я слушала, – сказала Лика. – Только что толку?

– Ну как же, – укоризненно покачал головой Нестеренко. – Все очень просто. Я же сказал – если у вас нет одного фрагмента, то движение к целому бессмысленно. Вы знаете, что никогда не достигнете цели.

– Это вы про свою книгу? – насупилась Лика, пытаясь дойти до смысла сказанных слов.

– И про книгу тоже, – кивнул Нестеренко. – Сейчас, подождите минутку...

Он неспешно прошел в соседнюю комнату и прикрыл за собой дверь.

– Что там еще за сюрприз? – проворчала Лика. – Странный он какой-то...

– Странный был твой Тевосян, – шепнул Кирилл. – По сравнению с ним все остальные кажутся слегка чудаковатыми. Удивительно, как ты могла водить компанию с таким шизиком...

– Я не водила компанию! – прошипела Лика. – Я просто...

Звук выстрела подбросил ее с кресла, как катапультой. Слух Кирилла был более тренирован, и он различил в звуке не один выстрел, а два или три. В соседнюю комнату Кирилл и Лика ворвались вместе. Нестеренко улыбался им сдержанно и с достоинством.

Он сидел на полу, сжав в правой руке старенький "ТТ". Прежде чем выстрелить в себя, Нестеренко снял спортивную куртку и задрал до горла майку, обнажив бледное одутловатое тело.

Когда люди кончают жизнь самоубийством, некоторые стреляют себе в висок, некоторые в сердце, некоторые в рот, некоторые под подбородок. Нестеренко не подходил ни под одну из этих категорий. Нестеренко целился в голову – но не в свою, а в голову мужчины, вытатуированного у него на груди. Мужчина висел вниз головой то ли на ветке дерева, то ли на виселице, сверху и снизу рисунок был ограничен двумя параллельными линиями, будто незавершенной рамкой. Голова повешенного приходилась Нестеренко на уровень живота, и вот туда-то он и всадил себе несколько пуль. Выражение лица повешенного теперь было неразличимым, в отличие от лица самого Нестеренко – этот удивительным образом выглядел довольным и счастливым, будто бы только что завершил очень важное и ответственное дело.

Лика издала сдавленный звук, похожий то ли на всхлип, то ли на позыв к тошноте. Кирилл взял ее за плечи, чтобы оттащить к выходу, но Лика вырвалась, двинув Кирилла локтем в живот, и присела на колени, не в силах оторвать взгляда от мертвого лица Нестеренко.

– Пошли, – твердо сказал Кирилл. – Соседи наверняка слышали выстрелы, и если нас здесь застукает опергруппа, будет очень сложно отвертеться... Если бы я приехал по вызову и увидел тебя над трупом, у которого в животе две или три пули, я бы тебя сразу повязал. И эти повяжут.

Лика поднялась и на полусогнутых ногах пошла к двери, Кирилл двинулся за ней, бросив последний взгляд на труп – и этим последним взглядом заметив на теле Нестеренко, возле ног висельника, маленькую цифру двенадцать. Покойный не ошибся – он был лишь фрагментом номер двенадцать в едином целом, масштабы и смысл которого знали лишь Тигран Тевосян и его загадочный ученик. Тевосян был уже в могиле, а этого ученика Кирилл с удовольствием отправил бы вслед за учителем.

Оставалась самая малость – найти мерзавца.

– А что, если он не убивал? – спросил у Молчуна человек, представившийся Димой Фридкесом. Молчуну вопрос не понравился. Он стоял, тяжело дыша и сжимая испачканный кровью нож, которым только что была осуществлена праведная месть – а ему говорили: "А что, если?.." Молчун неосознанно перехватил нож так, что его острие смотрело теперь на хозяина квартиры.

– Как это? – все же спросил Молчун, прежде чем перейти к более активным действиям.

Паника – вот топливо для механизма, который называется "человеческое тело". Ни вечерний холод, ни темнота, ни что другое не имели значения, когда стояла единственная задача – унести ноги.

Когда Кирилл понял, что они забрались совсем уж в незнакомые места, он остановился, ухватил Лику за руки, чтобы притормозить ее бег, однако получилось иначе – Лика просто упала на него, обессиленно ткнувшись лицом Кириллу в плечо.

– Спокойно, спокойно, – уговаривал ее Кирилл. – Все хорошо, никто за нами не гонится, мы уже далеко забрались от того места, далеко... Далеко... А что это у тебя в руке? – Он поднял повисшую плетью Ликину руку, и очертания зажатого в руке предмета Кириллу сильно не понравились.