Юрий Черняков - Чудо в перьях

Его возбуждение нарастало. Ирина с тревогой и испугом смотрела на него, стараясь отвести в сторону. Но он вырвал руку.

— Подожди, ясная моя, мы с Пашей столько не виделись, а ведь надо переговорить, надо, б отметить столь радостную для меня встречу…

Я пожал плечами и посмотрел на его спутницу. Да, она, несомненно, меня узнает. Да и пусть. Если всю жизнь тебе сопутствуют красивые женщины, то одна из них должна наконец тебя погубить. Хуже, если бы она была не столь привлекательной. Вон как переглядываются с Натальей! Бездну информации по всем вопросам передали их замкнувшиеся взгляды. О чем нам с Романом Романовичем не переговорить и неделю.

— Простите нас, — сказала она, чуть покраснев. — Мы пойдем лучше.

— В гости, в гости их пригласи! — воскликнул Цаплин. — Как я сразу не догадался. Конечно, в гости, на дачу! Паша ведь знает куда, правда, Паша?

Наталья увела меня силой. Коротко оглянулась.

— Такая эффектная женщина. Что она в нем нашла?

— А ты что нашла во мне?

— Так и знала, что спросишь! — засмеялась она. И прижала к себе мой локоть. — Хоть на пару деньков, но ты мой. Ни к кому тебя на отпущу! Ни на какую дачу. Вон как она смотрела на тебя, эта Иринушка.

Когда все кончилось, на нас обрушились овации. Я вздрогнул и оглянулся на публику, забыв о ее существовании. Хористы и музыканты тоже выглядели растерянными и пробужденными после нескольких минут забытья.

— Браво! — кричал пробившийся к самой сцене Цаплин. — Браво, молодец, Паша! Родной ты наш!

Рядом с ним аплодировала Ирина, глядя потемневшими влажными глазами. Кланяясь, я задержал на ней взгляд. Она чуть прикрыла глаза. Как если бы с чем-то согласилась.

После концерта они дождались нас возле служебного выхода. Наталье это не понравилось, она снова прижала мой локоть к себе. Надо ехать, подумал я. Надо понять, чего он хочет. И разобраться с его пассией, чего желает она и что собирается делать со своими воспоминаниями.

— Поезжай в гостиницу, — негромко сказал я Наталье. — И жди меня там.

Она посмотрела мне в глаза, помедлила, быстро взглянула в сторону дожидающихся, кивнула и быстро прошла мимо них. Вот кто был создан для меня! Мария сопроводила бы множеством комментариев. А то и устроила бы сцену.

Ирина отказалась садиться в такси. Она сама была за рулем своей «восьмерки», и Цаплин не удержался, чтобы не подковырнуть:

— Откуда я знаю, что у тебя ничего не подпилено? И какие у Паши на этот раз инструкции? Может, он знает, что ему терять уже нечего? Всемирно известный дирижер — чем плохая легенда для киллера? — И снова захохотал.

Я уже усадил Наталью в такси, битком набитое цветами — корзинами, охапками и отдельными букетами. Собирался сесть за нею следом, но Ирина удержала меня.

— Не обращайте внимания, Павел Сергеевич. Мы будем вам очень рады… Вы же знаете Романа Романовича. Он без этого не может.

И усадила рядом с собой на переднее сиденье. Цаплин, кряхтя, постанывая, сел сзади. Выгодная позиция, чтобы набросить под кадык удавку.

— Не представляешь, Наша, какие боли открылись в позвоночнике! Ничего врачи наши не могут! Ну пролежал у них, в Четвертом управлении, пичкали меня импортным мусором… Если бы не Ирина…

— Перестань… — сказала она, не оборачиваясь. — Павлу Сергеевичу это совсем не интересно.

— Откуда ты знаешь, что ему интересно, а что нет! Что за манера перебивать! Вот сколько знаю ее, Паша, золотой ведь человек, а все время меня поправляет… То то не так, то другое. А ведь ночи бессонные со мной там проводила! Проснусь, а это она меня по щеке небритой гладит. И сразу руку отдергивает. Ну ладно, вам не интересно, говорите о чем хотите, а я посплю…

Мы ехали по темной дороге, я искоса поглядывал сбоку на ее четкий профиль, Цаплин похрапывал, вздыхал сзади.

— Вот здесь, Паша, твой самосвал стоял, — вдруг сказал он явственно. — Помнишь это место? Там до сих пор березка сломана.

— Он хотел тебя догнать, чтобы поговорить, — спокойно сказала Ирина. — А остальное не имеет значения. Как и когда он мог подпилить тяги?

— Я ж говорю: золотой человек! — восхитился Цаплин. — Ну почему ты мне раньше не повстречалась? Видишь, Паша, уже оправдание тебе нашла. Но ты смотри не поддайся! У тебя другое алиби, железное. Ты никак, ну никак не мог за полчаса домчаться, переодеться, начать концерт. Тем более Наталья уже написала в показаниях, что ты был с ней перед концертом в номере.

— Они быстро гнали! — сказал я, злясь на себя. — С мигалкой, с сиреной. А переоделся я прямо в машине. Устраивает? А переговорить с вами, Роман Романович, я действительно тогда хотел. А меня подставили. Разыграли как по нотам и направили по вашему следу.