Хью Пентикост - Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться]

— Да, и я рад, что мы в одной лодке, — кивнул Билл. — Могу я процитировать вас в газете, если возникнет такая необходимость?

— Если вы процитируете меня правильно, — улыбнулся священник. — Поймите, я не; собираюсь обелять или осуждать того или иного учителя. Биология, в том виде, как она преподается в школе, не является курсом сексуального воспитания. Но учитель может давать советы, противоречащие принятым нравственным нормам.

— Вы верите, что Аннабелль Винтерс могла дать такой совет? — спросил Билл.

— У меня нет фактов, которыми я мог бы обосновать свое мнение. А вы в это верите?

— Разумеется, нет. — Билл наклонился вперед. — Джимми Оренго, один из мальчиков, погибших на холме Кобба, был вашим прихожанином?

— Хороший мальчик. — Глаза Ледюка затуманились.

— Я понимаю, что вы не можете повторить того, о чем говорится в исповедальне, святой отец. Но вы назвали Джимми хорошим мальчиком. Возмутитесь ли вы, узнав, что он намеревался соблазнить девочку-подростка?

— Я возмутился бы, узнав такое про любого мальчика.

— Вы бы поверили этому, если б речь шла о Джимми Оренго?

— Человеческая плоть слаба, мистер Джейсон. Уступить искушению — не такое уж необычное событие.

— Я хочу вам кое-что рассказать. — И Билл передал содержание разговора Марка Свенсона с Каммингсами. Выдержку из дневника Лайлы он зачитал по листку.

Ледюк внимательно выслушал его, а затем, к изумлению Билла, рассмеялся.

— И это одно из обвинений против мисс Винтерс? — спросил он.

— Документированное обвинение. Полиция забрала дневник как улику.

— Все это очень забавно, мистер Джейсон, но, должен признаться, давно уже я не испытывал такого приступа гнева. Похоже, что вам и, вероятно, мне следует потолковать с Каммингсами, и как можно быстрее.

— Я не совсем понимаю вас, святой отец.

Смех исчез из глаз священника.

— За несколько дней до смерти Джимми Оренго приходил ко мне, мистер Джейсон. У него возникли затруднения, не касающиеся религии, сугубо практические, связанные с искусством и любовью. — Священник помолчал. — Джимми руководил школьным театральным кружком. Они собирались ставить пьесу «Остролист и плющ». Какого-то английского автора. Джимми хотел, чтобы Лайла Каммингс сыграла главную женскую роль. Это не секрет, мистер Джейсон, что Джимми ухаживал за Лайлой. Однако имелась преграда, мешающая осуществлению его планов. Возражали родители Лайлы. Они не разрешали ей заниматься в театральном кружке или просто играть в пьесе. А ей очень хотелось. Джимми попросил меня поговорить с родителями Лайлы. Они не католики, мистер Джейсон. Мне казалось, что им не понравится вмешательство католического священника. И я сказал Джимми, что мисс Винтерс сможет убедить родителей Лайлы лучше меня. Она в конце концов преподаватель-воспитатель.

Билл смотрел на священника, не в силах вымолвить ни слова.

— Я думаю, — Ледюк потянулся к шляпе, — что запись в дневнике должна выглядеть следующим образом: «Джимми Оренго попросил меня сегодня сыграть в пьесе, и я ответила „нет“. Но мне очень хочется получить эту роль, и я собираюсь спросить об этом мисс Винтерс. Спросить о том, как убедить мою семью!»

Священник надел шляпу.

Аннабелль Винтерс перевели из полицейского участка в тюрьму при суде округа. Охранник наотрез отказал Сэму Крамеру, который хотел привести Билла в комнату для посетителей, чтобы тот мог поговорить с Аннабелль. Он заявил, что, согласно полученному приказу, с Аннабелль мог видеться только ее адвокат.

— Они особо упомянули Билла Джейсона. Никакой прессы. Никакого Джейсона.

Крамер даже вздрогнул, когда Аннабелль ввели в маленькую обшарпанную комнатушку. Удивительная перемена произошла с ней за два часа, прошедших с тех пор, как он уехал из полицейского участка. Милое лицо стало серым и безжизненным. Крамер даже подумал, что она не узнает своего адвоката.

Она села напротив Крамера, положив руки на деревянный столик, стоящий между ними.

— Встряхнитесь! — воскликнул Крамер. — До конца света еще далеко, мисс Винтерс.

Ее губы дрогнули, но она промолчала.

— К сожалению, вам придется остаться здесь до завтрашнего утра, — сухо продолжил Крамер. — Судья назначил предварительное слушание вашего дела на половину десятого утра. После этого вы будете на свободе. Если они решатся выдвинуть против вас это нелепое обвинение в аморальном поведении, мы найдем вам поручителя. Но пока вам придется остаться здесь.