Родни Стоун - Крики в ночи

— Я отыщу их! — кричал я. — И засажу вас за решетку за безответственность.

— Не угрожайте мне, месье. Нужны неопровержимые факты. В этой части Франции у людей долгая память, — сказал он, облизывая губы.

— Вы все знали об Эстель Сульт. Знали и не сказали мне.

— Вы бы не поверили мне, — защищался он, а посмотрев на Эмму, добавил: — Может, он и слушать не стал бы. — Ле Брев закрыл дверь в комнату. — Давайте оставим ее в покое. Я не могу сделать многого, пока не расспрошу ее.

Я ждал его на улице, пока он отдавал приказы обыскать подвал, затем сфотографировать тело.

— Теперь, если позволите, я должен выполнить еще кое-какие служебные обязанности…

Он пошел назад в квартиру Шалендаров.

— Найдите ее! — выкрикнул я.

В атмосфере этого дома каждый звук, казалось, шептал их имена, Мартин и Сюзи. Мы с Эммой стояли на крыльце, прижимаясь друг к другу. Скоро уже рассветет. Луна проглядывала сквозь бегущие облака. После двух бесконечных ночей я был совершенно измучен и боялся, что что-то может ускользнуть от меня. Один из полицейских принес нам по чашке кофе. Завтрашний день скоро наступит, а вместе с ним и станет реальностью тот страшный факт, что я ничего не обнаружил, кроме сумасшедшей старухи, ее изуродованного сына и заговора. Я еще раз прокручивал каждый факт в уме, обдумывая объяснения Ле Брева, отчаянно пытаясь понять, что же все-таки произошло. Эта усадьба похоронила все мои надежды. Где сейчас наши дети? Здесь или нет, живые или мертвые? И почему… и где… теперь, когда Анри мертв?

Может, все мы не в своем уме, каждый по-своему. Ле Брев, маленькая ищейка, который сделал карьеру в полиции и дорвался до денег Сультов, как и его прежний коллега Элореан. Сама старая мадам Сульт, оглушенная сначала войной, а потом потерей мужа. Анри Сульт, который играл с огнем и пострадал от него, сожжен до кости и выкинут из человеческого общества. И его сестра… Эстель… Елена. Эстель, которая явно не была сумасшедшей. Эстель, которая вышла замуж и жила, храня страшную семейную тайну, и произвела на свет ребенка. Эстель, которая похитила моих детей. Эстель, которая знала ответы на все мои вопросы. Елена.

Я слишком медленно действовал с момента смерти ее брата, в шоке от старой ведьмы, тупоумия Шалендаров и от этой подземной тюрьмы.

Я побежал назад в дом, чтобы разыскать Ле Брева, и нашел его в комнате Шалендаров, где он потягивал коньяк.

— Вы собираетесь арестовать Елену или нет?

— Я отдал приказ задержать ее.

— Где?

— Кто знает?

— Мне нужна машина. Сейчас же.

— Зачем, месье?

— Возможно, она вернулась в свою квартиру. В Понтобан. Я хочу видеть ее.

— Мы все проверим, месье. Она от нас не сбежит.

— Не сбежит? Что она сделала с детьми?

Он поднял брови:

— Если она увезла их, месье… Предоставьте это моим людям.

— Она должна знать, где они. Где Мартин и Сюзи? Она должна знать.

— Думаю, что они зарыты здесь, месье. Это наиболее вероятно. Мы начнем копать утром. Как только рассветет. У меня профессиональная команда и собаки-ищейки. Не волнуйтесь, мы скоро найдем их.

Меня мучили сомнения. Эмма сказала: «Найди эту женщину!» Нам нужно расспросить Ле Брева, который, возможно, замешан в этом деле по самые уши. Мы также хотели быть здесь: а вдруг найдут тела, нельзя допустить, чтобы это произошло без нас. Но нам нужно было действовать.

Ле Брев, похоже, был в нерешительности. Затем он приказал вести допрос поникших Шалендаров другому жандарму и встал. В клетке встрепенулась канарейка, чей распорядок дня был нарушен.

— Думаю, вам лучше прилечь и отдохнуть. Через день или два этот кошмар закончится.

— Инспектор! Нам нужна машина!

Он не ответил, просто стоял рядом. Текли молчаливые часы раннего утра, предрассветные часы. Как потерянные души, мы прошли в холл, который по-прежнему казался мрачным и обветшалым, хотя и был ярко освещен.

Мы проследовали за ним на крыльцо, где он вызвал свой голубой полицейский «ситроен». Машина затормозила около лестницы, недалеко от тела Анри, прикрытого простыней. Появился инспектор Клеррар.

— Он отвезет вас, — сказал Ле Брев.

Я сбежал по ступенькам в последний раз. Скорее убраться подальше от этого мрачного дома! Эмма следовала за мной по пятам. Только сейчас я увидел, что она все еще сжимает в руке маленькую игрушечную собачонку.

Мы спешили, словно спасаясь от погони. Эмма крепко держалась за мою руку. Я прыгнул на заднее сиденье «ситроена» и попросил ехать к воротам как можно быстрее по этой дороге, на которой меня ловили в первый раз и по которой я вернулся, чтобы обыскать дом. Жандарм распахнул ворота, свет фар выхватил белую руку и камни, выложенные по обочине. Мы пронеслись по деревне Гурдон-сюр-Луп, закрытые дома которого напоминали усыпальницы на огромном кладбище. Шпиль церкви блестел в лунном свете, и я не преминул рассказать Эмме о том, что произошло здесь, о событиях, скрытых, но не забытых, по крайней мере, старой женщиной.