Алексей Шведов - Голова-гнездо

— Вот и приехали, — сказал кто–то.

Я вздрогнул, замер и осторожно посмотрел вправо. Рядом со мной в «Жигулях» находился Русаков, в руке он держал мой «Макаров». На заднем сиденье удобно расположились Марина, её сосед Олег и Терехин — толстяк с кладбища.

Я хотел что–то спросить, но не смог.

— Пистолет забери, — сказал Русаков. — Он тебе ещё пригодится.

Я нерешительно взял у него свой ПМ. Что происходит? Откуда они все взялись здесь?

— Где мы? — выдавил наконец я.

— Блин, действительно, где мы?! — воскликнула вдруг Марина. — Я ведь считала, что мы у него в машине, но это… Посмотрите!!!

Мы были на кладбище — стояли возле могилы Котова. У наших ног лежал Лаховский. Голова его была окровавлена, ягодицы обнажены.

— Смотри, смотри, он ногой дёргает! — завизжала Марина.

Бездна начала падать в меня, или нет, наоборот, скорее, это я начал падать в бездну. По–моему, это уже когда–то было. Или я не прав? И почему опять так темно?

— Я же говорил, что всё будет нормально!

— Эй, Юра, Юра! — о, да это Марина! Я попытался пошевелиться.

— О, и рукой двигает! — какой–то мужчина. — Открывай глаза, следопыт, кончай прикидываться!

Сильно болела голова. Такое впечатление, будто кто–то взорвал в ней бомбу, нет, две бомбы. Услышав чей–то стон, я вдруг понял, что это застонал я сам. Глаза почему–то не открывались.

— Пойду за водой схожу! — Марина.

— Ну давай, двигай.

Я снова застонал. Как мне показалось, очень жалобно. Чьи–то пальцы сжали мои плечи и начали трясти. Где я? Кто это трясёт меня?

— Давай лей!

Холодная жидкость, обрушившаяся водопадом на моё лицо, сделала своё дело. Я закричал и присел, одновременно с этим открыв наконец глаза. Рядом стояли Марина с ведром в руках и Русаков.

— Тебя посадят! — прошептала Марина. — Ты убил милиционера, а…

Русаков не дал ей закончить.

— Очухается твой мент, ничего с ним не случится! — рявкнул он, опуская пистолет. — Тем более, он сам виноват! Если бы он не начал тыкать в меня своей пушкой, ничего бы и не было. Думаешь, приятно, когда в тебя пушкой тычут?

Марина вдруг заплакала. Ну и денёк сегодня! Что будет с этим следователем? Юра, наверное, убьёт его… хотя, нет, похоже, он не собирается этого делать. Но зато он, кажется, считает, что это она, Марина, устроила эту встречу…

— Я ничего ему не говорила! — выкрикнула она. — Он сам пришёл, он уже и раньше приходил! Я клянусь, я ничего не говорила ему! Просто так совпало! — девушка всхлипнула.

Русаков скептически усмехнулся и рухнул на диван, положив пистолет рядом с собой. Следователь по–прежнему находился без движения. «Что же теперь с ним делать?» — подумала Марина, понемногу успокаиваясь. Русаков, кажется, тоже успокоился — он сидел на диване, уткнув голову в ладони, при этом слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

То и дело на него косясь, Марина осторожно приблизилась к лежащему на ковре Юрию. Кровь на его губах пузырилась, что означало, что он ещё жив. Присев на корточки, Марина коснулась его запястья, нащупала пульс. Как бы у него сотрясения мозга не было — головой–то он о пол, вероятно, довольно сильно стукнулся. А ей ведь через четыре часа на работу идти надо. Ну и денёк… С самого утра — бред полный.

— Чего это ты с ним возишься? — донёсся до Марины недовольный голос Русакова.

— Я не знаю, что с ним делать!

— Пускай лежит…

Марина повернулась к нему.

— У него может быть сотрясение, — сказала она.

— Конечно, может! — согласился Русаков, — Он ведь ещё и об угол стенки башкой уебался, когда падал.

— Надо что–то предпринять! Если он умрёт, то… Ты понимаешь, что могут с нами сделать за убийство милиционера?

— Расстреляют, на хрен! — Русаков усмехнулся.

— Нет, ну я серьёзно!

— Ну а ты–то здесь при чём? Я ему въебал, а не ты.

— Но в моей квартире. Слушай, может, я позвоню в своё отделение, а? Заведующий — мой… хм… поклонник, и он сможет выслать сюда машину, не регистрируя вызов. Нельзя ведь допустить, чтобы он здесь умер!

Русаков нехотя поднялся с дивана. Пистолет остался лежать там, где он его положил. «А что, если он и правда не убивал Сашу? — подумала вдруг Марина. — Что, если это сделал кто–нибудь другой? Терехин, например?»

— Так ты навела его или нет? — Русаков присел рядом.

— Нет, я же уже говорила. Просто так совпало. Он говорил, что как–нибудь придет, для обыска, вроде. Надеялся что–то найти.

— Думаешь, он знает о книжке? — испугался Русаков. — Он говорил что–нибудь о ней?