Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

По дороге от двери до калитки Виктору снова стало плохо и Кате пришлось помочь ему дойти до дома. Погода очень сильно испортилась, ветер срывался на шквальные порывы, деревья трепетали от капризов природы, ветви их трещали и шум этот распространялся на всю долину. По земле неслись тучи сухих опавших листьев, летевших подобно необузданной желтой туче и накрывавшей все вокруг своим магическим покрывалом. Один из листьев клена, очень большой налетел на Катю и прилип к ее лицу, она стала размахивать руками, выпустила Виктора, отчего тот сполз на дорожку, усыпанную галькой и кусочками гранита и кремня. Сорвав лист она подобрала мужа с земли и повела его дальше. Захлопнув калитку они пошли по тротуару, к тому месту, где стояла их машина. Их силуэты скрылись в тени, выйдя из светового круга очерченного уличным фонарем. Машина выпустила выхлопные газы и скрылась за поворотом…

Гнида выбралась из ванной в отличном расположении духа. Ее настроение очень давно не достигало настолько хорошего уровня. Это надо было закрепить. Заметив цепкий взгляд бабушки, сидевшей на кухне и смотревшей телевизор, но при этом отлично ловившей все передвижения внучки, Гнида постучала в комнату, где в полной темноте сидел Антон.

Он быстро понял, кто пытается вломиться в его тихий мирок, и потому постарался привести себя в нормальный вид, хотя это было сложно:

— Входи, — сказал он.

Гнида вошла и произнесла:

— А чего ты в темноте, я включу свет?

— Пожалуйста, — попросил Антон, — не включай свет, у меня глаза болят, а очки искать не хочу.

— Хорошо, — мягкой интонацией сказала Гнида и прикрыла за собой дверь и прошла к дивану, где прятался ее объект вожделения, — как ты себя чувствуешь, милый?

— Спасибо, Дюша, — ответил Антон, — я бы спросил как ты, после того побоища?

— Я? — нормально, — сказала Гнида, — ерунда — немного крема и следов не остается.

— А боль?

— Боль — это состояние проходящее. Я же знаю, что она пройдет, потому и не боюсь ее особо, — тут она солгала. Внутри она бурлила и кипела и очень хотела совершить ответную мерзопакость Андрею. Но что именно у нее могло получиться, она и сама не представляла. Идей не было совершенно, а действовать было нужно и срочно. Если она сейчас начнет говорить что–то Антону напрямую, то это будет воспринято им как давление, а этого никак допускать нельзя. Кроме того, ситуация сама по себе последнее время неуправляема.

— Тош, — сказала Гнида, — ты правда справляешься с собой и тебе не нужна моя помощь?

— Милая, — Антон сделал над собой усилие и погладил ее по волосам, — я уже сказал тебе, что справился. Но такие вещи быстро не проходят.

— Хорошо, — успокоилась Гнида, — я буду у себя, — если что зови.

— Договорились, — сказал Антон, — я прилягу пока и думаю проспать до утра.

Гнида вышла из комнаты и тихо затворила дверь, после чего направилась на кухню:

— Ну что? — сказала Полина, — ты довольна?

— Вполне, — ответила внучка, — он справляется потихонечку со своими страхами.

— Уверена? А мне показалось, что судя по звукам он все это время тихо рыдал в подушку от боли, которая его съедает. Неужели ты не хочешь и не можешь понять, что он тебя не любит, и использует как бомбоубежище!

— Бабушка! — сказала Гнида возмущенно, — ты иногда можешь помолчать, и оставить свои идиотские наблюдения при себе?!

Полина опешила от такого напора и агрессии, которых раньше от внучки в свой адрес и не видела:

— Ты как со мной говоришь, мелочь? — старуха включила вполне внятный прокурорский тон, — села и выслушала человека, который тебя в три раза старше. Если дочь уберечь не смогла, то тебя удержу, что бы мне это не стоило.

— И не подумаю, — продолжала интонационную игру Гнида, — твой тон уже давно никого не напугает!

— Дура! Надя, я тебя от ошибки хочу спасти. Ты погналась за химерой — он тебя не любит! Зачем тебе человек, который никогда не полюбит тебя, который никогда не потребует от тебя близости!

— А это мы еще посмотрим! — заявила Гнида, — я слышала про клиники, в которых очень неплохо лечится гомосексуализм. К тому же он у него ранний, еще не факт, что этот его Андрюша, не сбил его сам. Может у Антона с этими делами все в порядке, откуда ты знаешь — а он его попутал. А ведь оно конечно распутно все, любопытно, даже модно. Разве нет?

— Надя! Послушай меня! Не повторяй ошибки своей матери!

— Пардон, — сказала Гнида, — ты это про Носова или я чего–то не знаю?