Майкл Бернс - Чума в раю (в сокращении)

— Нет.

— Может быть, посветить туда, — предложил он.

— У меня есть идея получше.

Внимательно изучив линии разреза, разделявшие круглое горло на две равные дуги, Брук увидела тонкие как бумага полоски света, проникавшие через мельчайшие промежутки.

— Я не думаю, что это склеено.

Протянув обе руки, она взялась за верхнюю часть горла в середине каждой половины и стала раздвигать их в разные стороны.

Сначала ничего не получалось. Она закусила губу и потянула посильнее. Глина уступила, издав резкий треск.

— Ха… пошло дело.

Флаэрти наклонил голову набок, чтобы лучше видеть, но не подходил ближе. Выпуклое ядро все еще скрывалось в тени кувшина, и он пока не мог понять, что там внутри.

Брук широко улыбалась.

— О, это удивительно.

Брук развела половинки кувшина так, что они выскользнули из-под окаменевшей массы, находившейся внутри. Освобожденное ядро издало глухой звук, упав на дно витрины.

— Бог мой, Томми… посмотри на это! — сказала она, задыхаясь от восторга. — Какая красота.

— Красота? — сказал Флаэрти. То, что находилось в кувшине, напоминало твердый, медового цвета, хрустальный шар, почти такой же, как тот, в котором содержалась голова Лилит. Внутри его находилась большая, свернувшаяся кольцами змея. Ее челюсти были широко раскрыты. Как и ее обезглавленная хозяйка, змея смотрела угрожающе. Ее загнутые клыки достигали пяти сантиметров в длину. Черное, напоминавшее канат тело — толщиной как пивная банка — было покрыто чешуей размером с ноготь. Флаэрти предположил, что, если ее растянуть, она могла бы достигнуть почти двух метров в длину.

— Как ты думаешь, она была ядовитой? — спросил он.

— Да уж наверное, — сказала Брук, медленно кружа вокруг витрины, чтобы рассмотреть змею со всех сторон.

— Какого черта ей было таскать ее с собой?

— Не знаю. Но только подумай, Томми, змея — одна из центральных фигур в мифологии Творения.

Она хотела обойти витрину по кругу, но на полпути замерла.

— Смотри-ка, — сказала она, постучав по стеклу, чтобы указать на выпуклость в средней части змеи. — Похоже, последний обед она так и не переварила.

Когда Рамирес рванул через туннель, визжащий шум затих, и он поверил, что сможет выбраться из горы невредимым. На слух казалось, что крысы остались в пещере.

Однако надежды Рамиреса разбились в тот миг, когда ряд ярких вспышек впереди совпал со звуками огня из автоматического оружия.

Пули попали низко — одна разнесла его левую коленную чашечку, еще шесть прошили пах и бедра. Ноги перестали держать его, и он упал лицом вниз. Все произошло настолько быстро, что он даже не закричал. С учетом того количества адреналина, которым было накачано его тело, боль должна была прийти не сразу.

Но когда в сияющем конусе упавшего фонаря появился стрелок, он тут же понял, что их предали.

— Крофорд? — простонал он. Кровь из глубокой рваной раны, рассекавшей лоб, заливала ему правый глаз. — По… почему?

Ответа не последовало. Полковник просто прижал дуло М-16 к голове Рамиреса и добил его.

Грызуны покрыли Холта с ног до головы. Хазо в ужасе смотрел, как морпех яростно махал руками, разбрасывая крыс во все стороны. Бредя по колено в море животных, Холт выглядел так, как будто шел по жидкому бетону.

— Сюда! — прокричал Хазо. Кашель оборвал его голос. Выплевывая кровь и мокроту, Хазо беспомощно смотрел, как Холт пытается ускорить продвижение. Затем над ним взяло верх отчаяние, и он попытался бежать. Это была фатальная ошибка.

Наступая на крыс ногами, Холт стал терять равновесие. Он упал, встал, упал снова. Крысы лезли на него. Он встал снова и сбросил некоторых из них прежде, чем поскользнуться и упасть в последний раз.

Хазо продолжал светить на это место, молясь, чтобы Холт встал.

Он не встал.

— Хазо! — позвал чей-то голос, перекрывая невыносимый писк.

Хазо повернулся и увидел Шустера на соседнем контейнере. Тот потерял каску, штанины его брюк были разорваны и окровавлены. В остальном он казался невредимым.

— Ты в порядке? — отозвался Хазо.

Шустер перекатился на спину.

— Я в порядке, — сказал он, задыхаясь.

Хазо посмотрел в сторону входного туннеля и увидел, что луч фонаря Рамиреса, похоже, становится ярче — тот возвращался.

Прошли годы с тех пор, как Брайс Крофорд в последний раз проходил по этим туннелям, но он по-прежнему узнавал каждую особенность и аномалию этой горы, как если бы это были родинки бывшей возлюбленной.