Алексей Стрельцов - За чертой

Шершук осторожно кивнул и вернул подписанную бумагу оперу.

Когда Дьячков и Быков вышли, Шершук нахмурился и задумчиво и встревоженно затарабанил пальцами по столу. Дело принимало неожиданный для Шершука оборот… Нужно было звонить. И рука майора потянулась к резервному сотовому, номер которого знал лишь один человек в городе.

– Привет, Иконник, – сказал Быков, вырастая перед появившимся на пороге квартиры хозяином. – Давно не виделись.

Иконник был в домашней одежде: спортивные штаны, резиновые шлепанцы и футболка. Бытовую зарисовку чуть портил рисунок семилистника на футболке – лист марихуаны. Жилистый, лет 30 с небольшим, на улице Иконник пользовался репутацией опасного человека, с которым лучше не связываться. Он вышел сам – Быков и Дьячков караулили его в подъезде почти полтора часа. Иконник напрягся, обернулся – и увидел позади себя появившегося словно из ниоткуда Дьячкова. Тот стоял в двери, блокируя Иконнику путь к отступлению.

– В гробу я тебя видал, – буркнул Иконник.

Дальше было дело техники, к которому привыкли все трое: Иконника толкнули лицом к стене, обыскали карманы. Иконник не был напуган – скорее, зол. И это озадачивало.

– Давай без фокусов, Дима, – предупредил Дьячков.

– Куда собрался в таком виде? – спросил Быков. – Классные кстати тапочки.

Иконник не ответил.

В его карманах было пусто. Но в левой руке Иконник что-то сжимал.

– Пальцы разомни.

Быков отобрал у него предмет. Это был сувальдный ключ. Повертев его, Быков сунул ключ в карман Иконника. Тем временем Дьячков громко бросил куда-то вниз:

– Все чисто, заходим!

Затопали шаги. Скосив взгляд, Иконник увидел поднимающихся по лестнице следователя в форме, опера из местного ОВД и двух понятых-соседей. Те явно не были поклонниками жильца сверху, потому что зашушукались, злорадно поглядывая на Иконника.

– Наш клиент? – следователь кивнул на Иконника и, получив утвердительный ответ, завел привычную шарманку: – Дмитрий Иконников, у нас постановление. Сейчас в вашей квартире в вашем присутствии будет произведен обыск…

Следователь открыл папку, чтобы выудить документ. Но бумага Иконникова мало интересовала. Как и обыск. Потому что он сухо бросил Быкову:

– Зря стараетесь.

Но Быков и сам уже понимал это, видя до удивления спокойную реакцию Иконника на все происходящее.

Как обычно, обыск занял довольно много времени. Дьячков и опер с земли планомерно и методично проверяли содержимое полок, шкафов, антресолей, кладовки, балконов и т. д. и т. п. Понятые шушукались. Иконник спокойно, но исподлобья, всем своим видом демонстрируя, как он относится к ментам и к их появлению в своем доме, наблюдал за происходящим. Следователь со скучающим видом делал помарки в документах, постоянно отвлекаясь на сотовый телефон – вероятно, у него был гораздо более интересный sms-диалог.

Выйдя из квартиры, Дьячков обнаружил напарника на лестнице. Тот сидел на ступеньках, курил и невесело думал о своем. Дьячков также закурил.

– С кухней закончили. Остались ванная и туалет. Но… Пустой он, Илюх.

– Понял уже, – пробурчал Быков.

– Порожняк. Б… дь.

– Значит, не дома хранит.

– Ну а где? Гаража у него нет. Может, сарай где-нибудь поблизости снимает? Или тот же гараж…?

– Этого мы уже не узнаем.

Быкову не хотелось смаковать ситуацию. Встав, он щелчком отправил окурок на межэтажную площадку. Дымящийся бычок приземлился прямо под железной дверью межэтажной кладовой кого-то из соседей Иконникова. Только что ускользнувшего от оперов Иконникова…

– Убедился? – ворчал Шершук, когда опера вернулись в управление с пустыми руками. – Убедился, Быков? Я же говорил, надо его попасти сначала было. Человечка подвести, закупочку организовать. Нет, б… дь, тебе приспичило! «Ускользнет Иконник, ускользнет!» Теперь доволен?

Быков помолчал.

– Филипп Львович, я вот думаю… Может, его предупредил кто-то?

Шершук выкатил на Быкова глаза.

– Чего? И кто же, например?

– Цирик. Он в обезьяннике в Дзержинке. Может, через кого-то из тамошних постояльцев Иконнику маляву толкнул. Или позвонил. Сами знаете, как у нас в Дзержинке…

– Может, и так, – огрызнулся Шершук. – А может, он телепат. А может, Иконник вообще чистый. Много чего может быть, Быков. Да вот только толку-то теперь отмазы придумывать, почему у тебя облом вышел?

– Дайте мне его потрясти.

– Чего? И как ты это себе представляешь?