Александр Режабек - Волчара

Я отрицательно покачал головой и сделал приглашающий жест.

– О чем ты говоришь, – сказал я. – Заходи. А я только договорю.

Машка как будто заколебалась, заходить или нет, но вошла, а я быстро смылся на кухню.

– Нина, извини, сейчас не могу разговаривать. Перезвони позже, – понизив голос, проговорил я.

– Это пришла она? Это был ее голос? – с любопытством спросила девушка, но мне послышалась и ревнивая нотка.

Я рассердился. Да какое твое, к черту, дело, кто ко мне пришел?

– Да, – ответил я, – пришла моя любовница.

И отключил телефон.

Машка сидела на моем месте на диване. По телевизору продолжали передавать какую-то ерунду.

– И кто она? – теперь уже Машка заинтересовалась моими связями с женщинами.

– Не будь дурой, – довольно грубо ответил я. – Это звонили по работе.

– И поэтому ты ушел на кухню? – с сомнением протянула она. – Хотя какое мне, по сути, дело?

У меня в груди непроизвольно екнуло. Что она имеет в виду?

Машка грустно на меня посмотрела.

– Ты как был, так и останешься рассудочным эгоистом. – В ее глазах мелькнула злость. – А я пришла тебя порадовать. Аборт назначен на четырнадцатое, но надо сделать еще какие-то анализы. Я бы не стала к тебе обращаться, но на это нужны деньги. А их у меня сейчас нет.

Я протестующе замахал руками и с опозданием понял, что сделал это зря. Машка распалилась еще сильней.

– Скотина! Обрадовался, что можешь от меня откупиться, чтобы трахаться со своей шлюшкой, – и обличающе указала на телефон.

По -честному, я тоже стал заводиться. Что они все, сговорились что ли? Или пятна какие на солнце высыпали?

Я в упор посмотрел на Машу, а глаза у меня на четверть дедушкины, и та чуть приутихла.

Мы молчали и просто смотрели друг на друга. Наконец, она решилась что-то сказать. Я остановил ее движением руки.

– Молчи! Не пугай тишину звуками, – сказал я. – А еще лучше просто останься.

Но Машка отрицательно покачала головой и ушла.

Я уже закрывал за ней дверь, когда она обернулась и проронила:

– У меня здесь нет зубной щетки. А твоей я чистить брезгую.

Последнее слово всегда остается за женщиной.

Когда на следующий день я шел докладывать о вчерашней встрече с Олигархом Тимуру, то не мог в глубине души не позлорадствовать. Кагановский реагировал совсем иначе, чем он предполагал. А было так. Я честно изложил Науму доводы своего начальника, явно демонстрируя, что это именно Тимура, а не мое мнение. И, как я и предполагал, Олигарх задал мне вопрос:

– Я вижу, Родион Николаевич, что вы не совсем согласны с Тимуром Арсеньевичем. Так что же по этому поводу думаете вы?

Я помялся, как будто собираясь с мыслями, хотя, в принципе, знал, что хочу сказать.

– Видите ли, Наум Яковлевич! Возможно, я не прав, но, с моей точки зрения, доводы Тимура Арсеньевича находятся в плоскости этики, а не бизнеса. Если бы он продолжал настаивать, что проект рискован и мы можем потерпеть убытки, это одно, но говорить, что нельзя давать деньги, потому что есть подозрение, что клиент нечестно их заработал, глупо.

– Интересное рассуждение, Родион Николаевич. Значит, по-вашему, в нашем деле нет места традиционной человеческой этике? Я, конечно, утрирую, но получается, что для нас нормально, скажем, использовать и «кровавые» деньги? – глядя на меня с любопытством, спросил Олигарх.

– Извините, Наум Яковлевич, но такие рассуждения хороши для теледебатов, а не для реального бизнеса. Мы никого не грабили и не убивали. Уверен, что и владельцев «Сибирских дорог» не разыскивает милиция. А их деньги, между прочим, как, возможно, и наши, могут пойти на вполне достойное дело. И если оно выгорит, от этого выиграют все. Пирамиды в Египте строились на крови рабов, но история запомнила не их, а фараонов, – немного запальчиво ответил я. На Кагановкого в этот момент я старался не смотреть, потому что чувствовал себя глупо. У меня было ощущение, что он разглядывает меня как костюм в витрине, который собирается купить.

– Так-так, молодой человек, – протянул он. – Значит, если я правильно понимаю вашу мысль, вы утверждаете, что в случае, если фирма «Сибирские дороги» не является действующей криминальной организацией, мы с ними можем продолжать иметь дело?

Я кивнул.

– Хорошо. Так мы и решим, – Олигарх, намекая на окончание разговора, встал. – Мы поможем сибирякам построить их дорогу. А вы, Родион Николаевич, все-таки поинтересуйтесь, нет ли на наших партнеров «живого» уголовного компромата. Это всегда может пригодиться. И, если что-то выкопаете, напрямую сообщите мне. Не беспокойте Тимура Арсеньевича. Достаточно и того, что у его жены повышенное давление.