Иван Косенков - Блицвюргер - тройной престиж мгновенного убийства. Детектив

– Нравится? – с неподдельным интересом спросил он. – Некоторые экземпляры книг, которые вы здесь можете найти, чрезвычайно редкие. Мне невероятно повезло в своё время приобрести этот, вне всяких сомнений, ценный материал. Конечно, вы можете пользоваться моей библиотекой совершенно свободно, даже не спрашивайте меня, берите, что нравится. Только, с возвратом, пожалуйста. – Профессор многозначительно покивал, словно умоляя обратить особое внимание на свои последние слова, и внезапно продекламировал:

– Всё время мои книги здесь, со мной

И им всё время есть, что рассказать.

Я так хотел вот этой вот зимой

Всё с полки взять и разом прочитать…

Рогин удивлённо посмотрел на доктора. Ему редко доводилось слышать, чтобы кто-то взял и начал читать стихи прямо во время живой беседы. Но профессору, очевидно, было не впервой выражаться стихотворным языком. Он снова погрузился в себя, повторив, что если бы знал о точной дате приезда гостя, непременно придал бы своей квартире более человечный вид.

Рогин готов был поклясться, что сообщи он о точной дате своего приезда даже за месяц, Гронский и тогда не сдвинул бы с места ни одну из коробок с книгами. Хотя бы потому, что они по своей площади доминировали над всеми другими предметами в доме и занимали столько территории, что расположить их в состоянии, близком к порядку, вообще не представлялось возможным в этой квартирке.

Спустя пару минут Рогин перестал замечать одни только книги и наконец-то смог осмотреть и другие части интерьера. Квартира состояла из ванной, зала, кухни и спальной комнаты. В зале находились чёрный диван, книжный шкаф (естественно, забитый до отказа книгами), какая-то картина на стене с изображением скучного пейзажа, унылая, непримечательная люстра, вялые, жёлтые обои и… всё. Больше ничего в глаза не бросалось. Спальня тоже не отличалась хоть каким-то намёком на разнообразие и склонность хозяина хоть как-то украсить обстановку. Кровать и обшарпанный шкаф для одежды (Рогин заподозрил, что и там припрятана парочка коробок с книжками). На этом мебель в комнате заканчивалась. Под конец экскурсии Рогина повели на кухню. По каким-то причинам, в этом месте квартиры не было ни одной книги, поэтому помещение для приёма пищи выглядело довольно уютно. Здесь отлично чувствовалась аккуратность и домашняя теплота. Простой, но изящный белый столик, на котором стоял включённый ноутбук, два стула, раковина для мытья посуды, небольшой холодильник, и выложенный белоснежной плиткой пол. Во всём этом изобилии белого цвета в глаза сразу бросился огромный чёрный кот, удобно свернувшийся на одном из стульев в большую, пушистую подушку. Жёлтые глаза настороженно блеснули при виде вошедших людей, но тут же закрылись в безмятежном спокойствии. В свою очередь, Рогин так же испытал какое-то облегчение от одного взгляда на кота, и почувствовал себя посвободнее.

– Его зовут Амур. – Гронский представил своё домашнее животное с лёгким поклоном, как будто знакомил гостя с важной персоной. Наверное, так оно и было: в пределах квартиры Амур казался королём на троне, которому стоит отдать приказ, и он тут же будет исполнен.

– Амур? – переспросил Рогин. – Интересно, почему вы дали коту такое необычное имя?

Нельзя сказать, что Рогину действительно было интересно узнать ответ на свой вопрос, но он чувствовал, что нужно немножко поговорить на бытовые темы, прежде чем он начнёт выкладывать историю своих ночных приключений профессору.

– О, да ничего особенного, – небрежно отозвался профессор, начиная возиться с чайником. – Амур, или Amor по-латыни, Эрос по-гречески, Купидон. Всё это – любовь, несущая в себе колоссальную символику, которая прошла сквозь века искусственной жизни человечества из древних текстов и навсегда застыла там в своей наилучшей форме. Конечно… кхм… не только там. Реальность старается не отставать, но куда ей угнаться за воображением, верно? Не спорьте насчёт этой формулировки, молодой человек! Это ещё вопрос, что возникло первым: любовь на бумаге или любовь в реальной жизни. Я имею в виду, ту красивую поэтичную любовь, которая запечатлелась в образах детей с крыльями и колчаном смертоносных стрел. О, да, именно смертоносных. Заметьте, какое тонкое сравнение. Стрелы, лук – орудия убийства. Но Купидон использовал их, чтобы творить рождение новой жизни. Почему же так? Может быть, это не противопоставление понятий, а самая настоящая логическая цепочка образов, соединяющаяся между собой и… Впрочем, к коту это не имеет никакого отношения. Я нашёл его на улице, когда тот был совсем маленьким и голодным. Бедняжка, совсем один… Отлично помню тот день: в голове крутилась идея для одного стихотворения, которая волновала меня уже давно. Я шёл домой пешком и написал в пути первое четверостишье: