Артем Кастл - Изгои

Пора спать. Уже скоро рано вставать. Ничего путного я не записал, да и вряд ли бы написал. Уже давно ничего, кроме бреда я не пишу. Я хочу драться, но не предпринимаю ни одной попытки, чтобы подраться. Я живу тихой жизнью: ни друзей, ни родных, ни семьи. Идеальный человек для Партии. И при этом Партию я ненавижу!!!!

Убираю дневник обратно в ящик. Проталкиваю его вглубь. Заворачиваю его в одежду. Если кто-то увидит его, прочитает, меня арестуют. Откуда я все это знаю? Откуда я знаю о партийных делах? О том, как партия избавляется от «шпионов и предателей»? я видел это? Нет. Тогда откуда? Может, просто на меня не подействовала промывка мозгов по партийным каналам? Возможно. Но я это знаю. А пока я знаю, я враг Партии №1. Скрытый враг, о котором, правда, она, возможно, догадывается. Ищет меня и не находит. Не обращает внимания на скромного работника. И правильно. Больше проживу.

С этими мыслями я ложусь спать. И сниться мне, будто меня поймали и пытали. И умереть мне дали только тогда, когда мой организм выработал иммунитет против боли.

2 часа. До моего перерыва осталось 30 минут. Я стою в зале, убираю за пожирающими нашу стряпню посетителями. Я не говорил? Я работаю в одной из ста расположенных по нашему государству закусочных. Эти закусочные были созданы для бедняков. Поэтому над блюдами никто не парился. Не то чтобы здесь подавали не пойми что, но могли быть случаи, когда посетитель получает недоделанное блюдо, либо блюдо, в котором мясо подгорело. Никто, конечно же, не будет жаловаться, а если будет, то доблестные менеджеры превратят потерпевшего в обвиняемого.

– Наша закусочная входит в структуру партийных органов. Вы, «сэр», хотите сказать, что партийный орган вас чем-то обделил или подал вам испорченное блюдо? Вы идете против Партии?

Конечно же, никто против Партии не шел, и чтобы замять это дело некогда потерпевший покупает одно большое блюдо и платит едовой налог.

История возникновения таких закусочных проста: бедняки не могли ходить в столовые для партийцев, так как цены там были равны месячной зарплате, некоторые бизнесмены решили построить закусочные, в которых готовили не так хорошо, как в партийных столовых, но при этом, чтобы в них бедняки захаживали. Сначала Партия была против этого. Но потом в виде жеста доброй и заботливой воли дала добро с условием, что весь едовой налог, а именно налог, уплачиваемый посетителем за возможность поесть в закусочной (ведь человек, чье место он занял, мог бы заказать больше, будь он здесь) и небольшие дивиденды от дохода закусочных переходят в государственную казну. В общем, – в руки партийцев.

Честно скажу: поваров среди нас нет. Для того, чтобы собрать блюдо, большого ума не нужно. Это как конструктор. Берешь булочку. На одну сторону капаешь горчицы, на другую кетчуп. Соединяя булочки, смешиваешь горчицу с кетчупом, и промеж них вставляешь котлетку и нужные топпинги. Затем заворачиваешь в обертку, и вуаля – блюдо готово.

Я вижу все эти радостные лица, семьи, радующиеся возможности поесть здесь, словно они думают, что им оказали высокую честь. Именно им. Наблюдая за всем этим, я отчетливо понимаю, что хочу свалить с этой работы. Хочу, но не могу. Беднякам трудно найти работу. Так что, если бедняка увольняют, велика вероятность отправиться в нищенские кварталы. А там жизни вообще никакой. Впрочем, как и здесь.

Ко мне подходит Мэтт. Не то чтобы мы с Мэттом были друзьями, нет, мы просто знакомые, если нас так можно назвать. Кроме стабильных «привет», «пока», мы также общаемся и на другие интересующие нас темы. Забавно. В этой харчевне я нашел одного человека, который хоть как-то отличается от этих вечно радующихся всему людей.

– Привет. – сказал он.

– Привет. – ответил я сразу же.

– Спросить хотел, у тебя нет свободного станка? А то мой практически испортился.

– Нет, – соврал я, бритвенные станки у меня были, возможно, был и лишний, но отдавать его я точно не собирался. Они, как чай и сахар, были очень дорогими. – сам со своим вторую неделю хожу.

– Это печально. – молчит – Слышал про Биба?

– А что с ним?

– Переехал с семьей недавно в нищенский район.

– Почему? Он же хорошо работал.

– Зарплату они потратили быстро. Сидели на мели. Вот он и решил украсть пару гамбургеров. Его поймали и уволили, забрав зарплату как штраф. Если бы он потерпел, то получил бы зарплату и премию, он же весь месяц работал прилежно. Лучше всех. Вчера даже отходную делать не стали. Мы скидывались ему на первое время. Для нищенского района хватит, но это только на первое время. А потом…