Татьяна Латукова - Ведьма в лесу. Ведьма 1.0

– Рита, перестань, не уходи. Это недоразумение.

Я чмокнула его в щеку:

– Я вернусь. Сейчас тебе нужно поговорить с мамой. Без меня.

– Мы без твоих советов обойдемся, шалава!

– Мама, прекрати!

Глупо ревновать сердечного друга к его маме? А я снова не по-детски злилась. Меня распирало от всяких дурацких мыслей. Укоротить бы ей поганый язычок, чтобы впредь думала, прежде чем пасть разевать.

Вот напасть, моя крыша едет быстро и без всякого шуршания. Если засунуть башку в морозильник – поможет?

Закрывая за мной дверь, Гусеница нарочито громко высказалась напоследок:

– И как не совестно навязываться женатому мужчине?

Хм, глупо с ее стороны так сразу выкладывать козыри. Я умею держать удары.

– Нет, Елена Афанасьевна, не совестно. У меня нет совести.

Дверь захлопнулась, позволив мне в одиночестве справиться с бурей чувств, вызванных словосочетанием «женатый мужчина». Может, успокоительных попить, откуда такие непредсказуемые реакции?

Вместо успокоительных я устроила себе День Ударника. Хозяйка отнеслась к моему рвению подозрительно, но это и понятно. В ее восприятии ждать от меня хоть какого-то проблеска мысли значило бы признать, что я такое же существо, как и она сама, а этого не допускало ее самомнение жены мелкого банкира. Кого-то такой подход, наверное, обижал, а меня только развлекал. Чем тупее были рассуждения этой мадам, тем веселее проходил день, а чего еще желать от трудовых будней?

Кирилл позвонил после обеда и сказал, что заедет за мной вечером. Я остаток дня придумывала в уме сложные конструкции диалогов, позволяющих нам обоим разобраться в ситуации, но так, чтобы ни в коем случае не задавать прямые и непростые вопросы. Вся эта мыслительная деятельность свелась к тому, что едва я плюхнулась в машину, мой рот раскрылся сам по себе с вопросом:

– Ты женат?

В карих глазах блеснула лукавая улыбка, и в тон мне Кирилл ответил:

– Был. А ты замужем?

– Нет.

И тема оказалась закрыта за очевидным отсутствием сколь-либо интересного содержания. Добравшись домой, мы устроили себе роскошный ужин. Потом, развалившись на кровати, решали, какое кино посмотреть на сон грядущий. Под мерцание экрана мне уже стало казаться, что впереди сплошная счастливая жизнь.

И тут зазвонил телефон. (Кто говорит? Слон??)

– Здравствуйте, Маргарита Евгеньевна. Это из оперативного отдела ОВД «Хрипаново» вас беспокоят. Мы бы хотели побеседовать с вами об обстоятельствах отравления Олеси Блюнтер. Приезжайте завтра, к 11 часам.

Здорово. Моей работодательнице предстоит отличный сеанс психотерапии за мой счет. Думаю, она самое малое дня три будет беспрепятственно поносить меня как самое ленивое, безответственное и тупое существо на свете. Через минуту зазвонил телефон у Кирилла. Оперативный отдел хотел видеть и его тоже.

Обшарпанное здание ОВД состояло из двух половинок, словно прислоненных друг к другу, и за счет этого держащихся вместе. Дореволюционная часть – кусок доходного дома – дополнялась послевоенной сталинской пристройкой с наполовину отвалившимися барельефами-венками и рассыпавшимися столбиками балконов. Я сразу поняла, что это здание-монстр, пожиратель душ и судеб. Хочешь – не хочешь, придется проследовать прямо в его пасть – высокую подворотню между частями здания.

В нужном нам кабинете, выкрашенном в грязно-желтый цвет, оказалось сразу три мента. Огромный хмурый верзила и худой парень-ботаник в очках дружно указали нам на третьего, представившегося как Бирман.

У Бирмана оказалась внешность этакого истинного арийца с высоким лбом, прямым носом и темно-серыми глазами, пугающими внутренней безжалостностью. Не люблю я такие взгляды: слишком прямые, слишком откровенно неприязненные, слишком бескомпромиссные.

Бирман не возражал против нашего общего с Кириллом разговора и протянул руку для рукопожатия сначала ему. Потом повернулся ко мне, я коснулась его широкой ладони и провалилась в кошмар.

Я видела, как он бежит через осенний лес, бежит отчаянно, сбивая с веток желтые листья и капли недавно прошедшего дождя. Он боится не успеть. И очертя голову выбегает на красивую поляну, в центре которой навалены ящики, контейнеры, бочки. Он бросается вперед, к чему-то важному за этой кучей хлама, и пули встречают его на полдороге. Маленькие стальные осы впиваются в тело, смертельно жаля и убивая. Убийца выдает себя этими выстрелами и через мгновение с ним тоже покончено. Но изменить уже ничего нельзя, и рослые люди в камуфляже снимают каски…