Ольга Дерябина - Мираж

***

Алиса не знала, что накануне ужина Ирина чувствовала себя такой же маленькой неопытной девочкой. Единственной ученицей в классе строгого наставника. Или целой экзаменационной комиссии, которая отпустит лишь тогда, когда она будет знать свой предмет на «отлично».

Они сидели в небольшой переговорной. Так громко называли маленькое помещение с «хрущевскую» кухню, имеющее все оттенки серого: со светлыми потолком и жалюзи, темными стенами, почти черной мебелью.

Ирина устала. Ей хотелось расплакаться, послать всех к чертям и уйти, хорошенько хлопнув дверью. Чтобы все предметы задребезжали и что-нибудь с грохотом упало. К примеру, та массивная рамка с каким-то документом, с указанием местной администрации в шапке, размашистой подписью и печатью внизу.

Мелкий шрифт она не могла разобрать, чтобы понять – что такого важного написано на листке, раз его поместили в рамку и поставили на видное место.

– Ирина, не отвлекайся, – перехватил ее взгляд один из сидящих напротив. – Ты пойми, мы не хотим тебя замучить до смерти, а подготовить к более серьезной «полевой» работе, чтобы ты смогла справиться с заданием. До этого были репетиции основного выхода, с ними ты справилась великолепно. Но сейчас предстоит сцена не областного театра, а Кремлевского дворца. Понимаешь?

Девушка кивнула, чувствуя, как глаза наполняют слезы – жалости к самой себе. Защитная реакция и намек прямым текстом, что предел достигнут. Хватит, хорош, пора ее отпустить! На вечер были планы затусить с друзьями в клубе, сейчас в голове крутился один маршрут: домой, к подушке, в которую можно от души помолотить руками и выплакаться.

Гений (его все называли именно так) раздраженно хлопнул по темной столешнице в кабинете переговоров, что круг от настольной лампы стал покачиваться. Посмотрел внимательно на компаньона и молча вышел, громко открыв и закрыв за собой дверь.

Слезы предательски стали падать вниз, на новенькую юбочку светло-салатового цвета. Ирина пыталась их стереть с лица, но поток пробивался через пальцы и оставлял новые следы.

– Ах ты ж сспади, – засуетился второй, оставшийся в кабинете.

Он застучал ящиками. Чудо, но в одном из них нашлись салфетки. Всю пачку он протянул Ирине, казавшейся сейчас несчастный ребенком с поникшей головой и плечами. Ученица с благодарностью приняла стопку белых квадратиков и, все реже всхлипывая, начала успокаиваться.

– Вот и умница. Давай, вытирай свои слезы, и снова пройдемся, – он сел на край стола напротив Ирины. – Ты должна быть готова ко всему и быть естественной. Нужно не просто понравиться самодовольному мнительному властелину своей вселенной, а заслужить его доверие, стать вхожей в его дом. А у него могут возникнуть разные вопросы.

Ирина закивала, понимая его правоту. И то, что ей хотят лишь помочь, а она тут устроила истерику, показав свою слабость. Причиной тому была не только усталость, но и страх: что этот могущественный человек сделает с ней, узнав об истинных намерениях?

– Давай еще раз. Я раздраженный уставший муж, которого молодая жена притащила в ресторан, чтобы познакомить с подругой, а подруг отродясь не было, – он театрально рисовал ситуацию. – Его бесит уже то, что она – подруга, то есть – вообще-то появилась на горизонте. И этот вечер он планирует направить на то, чтобы отбить у нахалки всякое желание общаться с его супружницей, а у супружницы всяческое желание впредь заводить подруг. И ты будешь как торреадор на корриде со здоровым разъярённым быком. Все поняла?

Ирина закивала.

– А теперь отвечай: какого черта тебе надо от его жены, если у вас ни черта общего…

***

…– Не порите херню про дружбу, – Алексей действительно не собирался скрывать своего раздражения.

Алиса поникла и с надеждой посмотрела на подругу, в глазах мелькнуло отчаяние: все кончено. Та грациозно держала пузатый бокал с красным вином, выражая явное спокойствие. В полумраке блестели ее глаза в обойме густых ресниц, блеск на губах, ухоженные ноготки и изящные украшения.

Цепочку с кулончиком, удлиненные серьги, пару колец отбирали его наставники. Никакой вульгарности, лишь демонстрация вкуса и наличие финансов за душой. Лимиту муж точно выгонит взашей, решив, что все дело в его деньгах.

– В этом месте я должна начать оправдываться? – Ирина спокойно отреагировала на его грубость, улыбнулась и пригубила вина.

Муж на секунду растерялся. Он привык к подчинению, беспрекословности, страху, поэтому подобный ответ был сродни нахальству. Пока Алексей не накрутил себя, в том числе по поводу дурного влияния на его жену, Ирина продолжила: