Анастасия Дюльдина - Игры забытых богов

– Ты шутишь, мелкий? – поразился Саша, упирая руки в бока и вставая в позу «да ты ничего не смыслишь в этой жизни». – Маска кролика, вид у которого такой, словно его только что выпотрошили, а затем надели тебе на голову? Действительно, чем же она была странной?

– Ты преувеличиваешь! – фыркнул Антон и разразился громким смехом, пожалуй, чересчур веселым. – Симпатичная такая масочка: серые обломанные ушки, красные глазки, черные зубки…

– Кролик-маньяк. А чего стоит твоя маска Тора?

– Нет, а эта-то чем не угодила? – искренне удивился парень, вглядываясь в темные глаза напротив. – Это же бог! Он и должен быть устрашающим.

– Устрашающим был тот десятикилограммовый молот, который ты прихватил с собой на прогулку в паре к маске, – парировал Саша и многозначительно посмотрел на него. – Не стоило размахивать им во все стороны и орать «не бойтесь!», – передразнил он протяжный вой брата в тот момент, – «если я его кину в кого-нибудь, то он все равно вернется ко мне, а вы все останетесь жить в Асгарде!» Ну что за бред, мелкий?

– Ладно, сегодня одену венецианскую… – быстро согласился Антон, мечтательно причмокнув губами, словно вспомнил о любимом блюде и захотел его тотчас съесть.

– Может, стоит зайти к доктору Харрисону? – осторожно спросил Саша, резко меняя тему разговора и наблюдая за реакцией брата.

– А чем он сможет мне помочь? – весело отозвался тот, и его глаза озорно сверкнули. Теплые лучи солнца мягко ласкали кожу на лице, заставляя губы непроизвольно растягиваться в улыбке. – Я и так знаю, что он скажет: «вам стоит пройти полное обследование, сдать необходимые анализы, мы все проверим и тогда сможем узнать, какая операция и сколько стоит…» – передразнил он доктора.

– Послушай, – начал свою любимую песню старший. – Он самый лучший пластический хирург в стране, он сможет…

– Нет! – отмахнулся мужчина, отворачиваясь и вновь всматриваясь в дивные цветы на клумбе. – Я уже с десятком консультировался. И они все хором заявляли, что невозможно полностью убрать шрам, поскольку он затрагивает участки кожи, которые нельзя оперировать.

– Какие же? Глаза? Уши? Губы? – начал раздражаться брат. – Тебе не кажется, что это бред? Сейчас такие операции делают, что человек выходит абсолютно новеньким! И уж с твоей-то проблемой легко справиться!

– Посмотрим, – неопределенно ответил блондин, затем посмотрел за его спину и широко улыбнулся, разводя руки в стороны, словно собираясь крепко кого-то обнять: – О! Кирилыч! Здорово!

По маленькой тропинке шел его друг, с несколько задумчивым видом, словно его мысли были где-то очень далеко, а тело осталось на этой земле.

– О чем задумался, приятель? – воскликнул Антон, хлопнув того по плечу, возвращая в мир, из которого Кирилл опрометчиво решил улететь.

– Привет! – пожал протянутую руку мужчина, а затем повторил сей ритуал и с Александром. – Сегодня у него отличное настроение? – вопрос он адресовал старшему брату.

– Хей! Я вообще-то здесь! – притворно возмутился Антон, скрещивая на груди руки, но не удержался и расхохотался над своим же серьезным видом. – Вашу мать! Представляю, как я сейчас выглядел! Ладно, общайтесь, друзья мои, а я пока погуляю, цветочки понюхаю и все такое.

– Да, – кивнул Саша, глядя на то, как брат подбегает чуть ли не вприпрыжку к скамейке, стоящей возле большого дерева, названия которого он не знал. – Опять резкая перемена, – вздохнул он, – но сегодня он хотя бы не хочет умереть, чтобы избавить всех от своего присутствия.

– Ясно, – понимающе кивнул Кирилл, внимательно следя взглядом за другом, который, усевшись на лавочку, откинулся на спинку и с довольным видом нежился на солнышке. – Что говорит психиатр?

– Чтобы он почаще таблетки принимал, – скривился Саша. – Ты ведь знаешь этих докторов – ничего сделать не могут, кроме как пичкать его колесами!

– Ну да.

– Эта болезнь… – мужчина защелкал пальцами, стараясь вспомнить название. – Ну, ты должен помнить название… как же оно…

– БАР, кажется…

– Да! Точно. – Саша печально улыбнулся. – Она просто так не проходит, необходимо долгое и муторное лечение, покой, положительные эмоции, соблюдение режима. Но ты ведь знаешь его, какой тут покой? Какие положительные эмоции, когда он в зеркало смотреть не может?

– Да, верно, – Кирилл посмотрел на друга. Эта болезнь началась после того случая с Оксаной, о котором все договорились не вспоминать.

Доктор медленно прошелся по просторному кабинету, подходя к своему рабочему месту – огромному деревянному столу из красного дерева, заваленному многочисленными папками и документами. Среди всего этого вороха макулатуры ютился компьютер, который в настоящий момент был выключен. На противоположном конце – подставка для ручек и карандашей, а еще штук семь или десять блокнотов для записи.