Анастасия Дюльдина - Игры забытых богов

Но одновременно с положительными эмоциями появились и другие, те, о которых было больно вспоминать, которые он старательно гнал от себя прочь.

Пусть они умрут, канут в небытие, растворятся в той пустоте, что была внутри него. Захлебнутся в море разочарования, невыносимой тоски и страданий. Навсегда забыть, похоронить под толстым слоем земли, поставить крест на прошлом… и… и на ней, на той, которая умерла от его руки.

Белые, ватные облака лениво проплывали по голубому небу отбрасывая тени на землю, создавая маленькие оазисы легкой, едва уловимой прохлады в жаркий и душный день. Солнце нещадно палило, обжигая своими лучами все живое, до чего только могло дотянуться своими огненными «щупальцами», словно специально стараясь опалить, изжарить, и спрятаться от которого не представлялось возможным. Сейчас, в полдень, когда небесное светило достигло своего апогея, невозможно было найти сколько-нибудь длинную тень, чтобы укрыться там, и приходилось вдыхать удушливый, тяжелый, прожигающий легкие воздух.

Но было одно место, скрытое от посторонних глаз, за высоким забором и под надежной охраной, в котором еще господствовала тень. Там, где не слышны звуки города, куда не доносились все мирские проблемы и заботы, там, где можно отдохнуть не только телом, но и душой.

В саду, сочетающем в себе, казалось, все цветы и деревья мира, царила прохлада, и гулял легкий ветерок. Мужчина, стоящий посреди всего этого великолепия, смотрел в одну точку перед собой – на небольшой фонтанчик, изображающий женскую фигуру с кувшином в руках.

У этого произведения искусства была своя история, свой сюжет повествования, достойный того, чтобы о нем рассказывать отдельно.

Когда-то, лет двадцать назад, его отец заказал одному неизвестному, но безумно талантливому мастеру эту работу, чтобы навечно запечатлеть один-единственный образ – своей жены, которую он безумно любил. Эта любовь была настолько сильна, что после ее кончины, сразу после рождения Антона, отец семейства чуть с ума не сошел, стараясь пережить эту утрату. Затяжной запой, из которого он только чудом вышел живым, сказался на его здоровье, и это заставило его взяться за себя, подниматься с колен и ставить на ноги семейный бизнес.

Спустя примерно полгода после смерти любимой жены он и создал этот сад, в центре которого поставил фонтан – как дань своей любви, и как память.

Вот теперь и Антон с благоговением стоял на этом пятачке посреди пышных кустов и деревьев, вдыхая сладкий аромат цветов, слушая трели птиц, и смотрел на четкие линии фигуры в белой тоге, прочерченные до мельчайших деталей, на идеальную обработку камня, из которого сделали яркий образ, почти живой и запоминающийся, отлично воспроизводящий лицо матери.

– Привет!

Антон обернулся и встретился взглядом с братом, который стоял под тенью яблони и внимательно изучал его. «Ну вот, начинается», – подумал со стоном парень.

– Салют! – весело ответил блондин, махнув рукой и очень при этом надеясь, что сейчас не начнется лекция на тему: «Ты должен беречь себя. Ты должен всегда говорить мне, куда идешь». Ах, да! И самое любимое: «Я волнуюсь за тебя!» Чрезмерная опека тоже могла надоесть, но брат просто не понимал этого, продолжая следить за каждым его шагом.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Саша, подходя к нему и вставая рядом. Проследив за взглядом мелкого, тяжело вздохнул – блеклые, присыпанные легким налетом пыли воспоминания о матери до сих пор причиняли боль, хоть и приглушенную годами. В такие моменты он задумывался над тем, что с разницей в возрасте 4 года он хоть что-то помнил о ней, а вот мелкому не так повезло. Именно по этой причине находиться здесь старшему брату было невыносимее.

– Все прекрасно! – довольно произнес Антон, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Слушай, хочу прогуляться по городу, как ты на это смотришь? Составишь мне компанию?

– Хм… – задумался брат, потирая подбородок рукой. – Неплохая идея. А ты опять в своей маске собираешься разгуливать по улицам?

– Ну да, – удивился мужчина с таким видом, словно его собеседник сморозил несусветную глупость. – Не пугать же людей таким видом! – и он многозначительно указал на свое обезображенное лицо.

– Ты больше пугаешь их своей маской! – лаконично заметил Александр, вспоминая всю «драгоценную» коллекцию масок своего чудного братца. – Особенно той, в которой ты в прошлый раз выходил!

– Хей! – притворно возмутился младший, театрально всплеснув руками и закатив глаза. – А чем это не угодила та маска?! Я в ней выглядел вполне безобидно и даже весело!