Евгений Малякин - Ужас замкнутого пространства. Криминально-политический детектив 2000 года

только… не может это быть правдой!

– Бабуля, тебе это письмо сами жильцы передали?

– А то как же! Неужто я сочинять его для вас буду? А покажи-ка,

сынок, фотографию мне, уж больно интересно…

– Нет, гражданка! Вам это совсем не интересно. Спасибо, можете

быть свободны.

– А как же в ЖЭК идти?

– Отставить ЖЭК. Забудь, бабуля, про все это, тебе нужна

спокойная старость. Иди.

Баба Нина пожала плечиками, обиженно скривила губы и,

раздираемая любопытством, поплелась прочь. «Все равно мне Ирка

расскажет, чего это так милиционер вдруг запрыгал?» – решила

старушка, направляясь в сторону булочной.

***

Через десять минут наряд, посланный капитаном Шевченко, пытался

уже выломать дверь Большой квартиры, но получалось это у них

совсем плохо.

Окончательно взмокнув, милиционеры еще раз через дверь уточнили

у ведущего переговоры с ними Сан Саныча, что все так и есть, как

написано в заявлении, и вернулись в отделение.

К тому времени, там уже находился начальник майор Могильницкий,

который решил исключить всякие самостоятельные действия.

«Дело пахнет большо-ой политикой! – рассудил он, – И лучше от

греха подальше спихнуть его наверх».

После чего, не доверяя телефону (да и кто, без фотографии

поверит в случившееся) он сел в машину и помчался прямиком на

Петровку, 38 в московский уголовный розыск.

Там ему долго не могли поверить, в свою очередь решив, что это

неумный розыгрыш какого-то остолопа. Тем более, что некоторые

сотрудники видели утром Жирцова живым-здоровым на экране

телевизора.

Однако, фотография выглядела настолько убедительно, как, впрочем

заявление жильцов и подтверждение начальника 359 отделения, что

решено было доложить на самый верх.

Старший оперуполномоченный МУРа, майор Станислав Прибыловский

помимо служебных, поддерживал и дружеские отношения с

полковником ФСБ Иваном Платоновым, который, кстати, в ранге

заместителя директора службы «курировал» все дела по Госдуме и, в

частности, «мокрые».

Прибыловский, сорокалетний стройный брюнет с д`Артаньяновскими

усиками, набрал номер Платонова и, на удивление, сразу же застал

его в кабинете:

– Иван Евсеевич, приветствую тебя!

– Взаимно, Станислав Андреевич. Ты по делу, или просто так?

– Да лучше б, если было просто так. Но тут такое дело, что не

знаю, как и начать. Тебя, кстати, непосредственно касается…

– Ну, ну. Тем более, начинай без предисловий.

– В общем так. Тут приехал начальник 309-го отделения милиции.

Им утром поступило заявление, коллективное, от жильцов одной

коммунальной квартиры. Они обнаружили в своем туалете труп

мужчины. К заявлению приложена фотография, поляроидная…

– И что же такого удивительного, что ты мне звонишь?

– Так на фотографии изображение убитого Жирцова!

– В смысле? Не понял?

– Того самого, вождя… Исака Владимировича Жирцова!

Полковник Платонов несколько секунд молчал. Он понимал, что

Прибыловский не шутит. Но как такое могло случиться?

– Слушай, Станислав Андреевич, а на месте преступления уже

работали оперативники?

– Нет, Иван Евсеевич! Весь черный юмор ситуации заключается в том, что в эту коммуналку никто не может пока проникнуть, как и выйти из нее. Кто-то, возможно, убийца, запер массивную входную дверь и унес или выкинул ключ.

В телефонной трубке опять повисла пауза.

– А как Жирцов мог оказаться в этой квартире?

– Ума не приложу, Иван Евсеевич. Его, говорят, вот только что,

полтора часа назад по телевизору в прямом эфире показывали.

Может, двойник какой?

– Ладно, разберемся. Продиктуй мне адрес.

– Четвертаковский переулок, дом восемь, квартира семнадцать.

– Слушай меня внимательно, Станислав Андреевич. Дело крайне

серьезное, пахнет жутким скандалом. Прикажи в отделении милиции,

пусть подписку возьмут у всех осведомленных: ни малейшей утечки

информации. Иначе головы полетят. Жильцов немедленно успокоить,

сказать, что через час-полтора все решим. Телефон их немедленно

отключить!

– Он и так не работает, там, говорят, что-то с кабелем.

– Прекрасно. Короче, ты меня понял? Немедленная и строжайшая

секретность всего дела. Особенно от прессы.

– Да, но…

– Станислав Андреевич, ты, вообще, понимаешь, что произошло,

происходит?

– Конечно.

– Действуй и без лишних разговоров. А я буду решать вопрос

«наверху».