Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)

— Хорошо, давайте теперь обратимся к поведению мистера Дэйна. Присутствовало ли в этом поведении что-либо, показавшееся вам достойным особого внимания?

— Он произвел на меня впечатление агрессивного, не желающего помогать полиции человека. Мой опыт следовательской работы говорит мне, что родные жертвы обычно видят в полицейских союзников, а не врагов.

— Вам, опытному следователю, показалось что-либо существенным в поведении мистера Слоуна?

Я вздохнул — достаточно громко, чтобы меня услышали присяжные.

— Да, — ответила детектив Денкерберг. — Он прервал допрос под явно надуманным предлогом. Изобразил приступ кашля, чтобы отослать меня за стаканом воды. Когда я вернулась, дверь кабинета оказалась запертой. О чем за ней говорили, я не слышала, однако могу сказать, что мне пришлось довольно долго простоять в коридоре, ожидая, когда мистер Слоун завершит разговор со своим клиентом.

— Как вы — в качестве следователя — оценили этот долгий разговор?

Ответ Денкерберг вполне отвечал обстоятельствам, в которых он давался. Ей вовсе не хотелось создавать повод для апелляции, а Стэшу тем более.

— Сам по себе такой разговор не стоил бы внимания. Однако если взять ситуацию в целом — отсутствие отпечатков ног под разбитым окном, тот факт, что мистер Дэйн не потрудился позвонить в полицию или в «скорую помощь»… В общем, все это заставило меня насторожиться. Что касается притворства и общего поведения мистера Слоуна… Короче говоря, мне представлялось, что, если сложить все это вместе, получится портрет свидетеля, не до конца откровенного.

Ответ Стэшу явно понравился. Он снова взял со стола книжку в яркой обложке:

— Детектив, вы читали эту книгу?

— Да. Она называется «Как я убил жену и вышел сухим из воды».

По залу суда пронесся шумок.

— Когда эта книга впервые привлекла ваше внимание?

— Вскоре после убийства миссис Дэйн неизвестное лицо прислало старый экземпляр этой книги в полицейский участок. Тогда я ее и прочитала.

— Вы сочли, что она имеет отношение к проводимому вами расследованию?

— В определенном смысле — да. В книге рассказывается о человеке, который убивает жену, чтобы завладеть ее деньгами. В то время мы еще не обнаружили орудие убийства. Поэтому меня поразило то, что герой книги убивает жену бокеном, а после сваливает вину на другого персонажа, своего близкого друга. Для этого он подбрасывает орудие убийства в катер друга. Прочитав это, я подумала: «Ага!»

— А почему «ага», детектив?

— Потому что мистер Дэйн живет у реки. На расстоянии метров четырехсот от его дома проживают четверо или пятеро соседей, у которых прямо за их домами стоят катера. Поэтому я проехалась вдоль набережной, прося у соседей мистера Дэйна разрешения осмотреть их катера. Никто мне не отказал. Утром двадцать третьего октября я осмотрела катер, принадлежащий доктору и миссис Рой Беверли, которые проживают в доме номер двести тридцать три по бульвару Риверсайд. В носовом рундуке катера, предназначенном для хранения спасательных средств, я обнаружила комплект черной одежды и изогнутую дубинку из черного дерева — бокен, — все это было покрыто кровью.

— Как вы поступили, обнаружив эти вещи?

— Взяла их на хранение, зарегистрировала и герметично упаковала. Потом лично доставила все в Лэнсинг, в главную лабораторию криминалистики штата. Криминалисты провели сравнение ДНК. Согласно их отчету, ДНК крови, найденной на одежде, совпадала с ДНК Дианы Дэйн.

— А дубинку в криминальной лаборатории тоже исследовали?

Шанталь Денкерберг кивнула:

— Да. Бокен подвергли обработке парами цианоакрилатового эфира, что позволило обнаружить на его деревянной поверхности два непроявленных отпечатка пальцев.

— И что же, криминалистам удалось установить их совпадение с отпечатками какого-либо известного полиции человека?

— Да, удалось. Они совпали с отпечатками Майлза Дэйна.

— Что произошло потом?

— У меня имелось орудие убийства, имелся подозреваемый, отпечатки пальцев, покрытая кровью жертвы одежда подозреваемого. Я сочла все это достаточными основаниями для ареста. И потому, получив ордер, арестовала мистера Дэйна за убийство его жены.

Возможности провести перекрестный допрос детектива Денкерберг мне пришлось ожидать до следующего утра.

Большинство адвокатов норовят заново подстричься к столь важному дню процесса и надеть свой лучший костюм. Я — нет. Я иду путем противоположным, стараясь придать себе вид законченного неудачника. Мои противники любят изображать меня расчетливым, склонным к махинациям крючкотвором. Однако человека, который и галстук толком повязать не может, трудно заподозрить в особой изворотливости.