Вадим Голубев - Преданные и проданные. Триллер

– Давай за «восьмеркой»! – приказал Шизик таксисту, когда метр выехал с парковки.

Ехать пришлось долго, в Теплый стан. Остановились метрах в двадцати от подъезда, в который направился метрдотель. Сунув таксисту сто рублей, Шизик сказал:

– Никому не говори, что работал с нами! Мы из КГБ!

Метр, не спеша, щелкнул замком с кодовым устройством. Запереть дверь ему не дали. Подкравшийся сзади Мустафа впился метру в горло, а Шизик поднес к его лицу голову Анны. Как и еврей, метр начал блевать. Метрдотеля втащили в лифт и обыскали, пару раз стукнув по шее. Тугие конверты, бумажник и кошелек жертвы исчезли в карманах Шизика. Он мазнул головой Анна по губам тяжело дышавшего метра и сказал:

– В милицию не звони, если не хочешь в таком виде в моем сумарьке ездить!

Метрдотеля снова вывернуло. Кодла, оставив блевавшего мужика у лифта вышла из подъезда. Оттуда уже слышались собачий лай и истошные вопли:

– Пьянчуга! Гадина! В который раз ты весь лифт заблевал, пьянь поганая! Куси его, Джоки! Куси его-шарлатана! Фасс!

На хате пересчитали взятое у метра. Около трех тысяч было в конвертах и столько же в кошельке и бумажнике.

– Ничего себе, дяденька за вечер заработал! – присвистнул Славка.

– Ты тоже неплохо, – улыбнулся Шизик.

– Вот жизнь! Бабки есть! В лучших кабаках жрем! Это лучше, чем на дядю с хреном пахать! – восторгался Шабака. – Завтра куда хавать поедем?

– Завтра поедем в Останкино, в кабак «Седьмое небо». Он на телебашне находится. Но сначала зайдем к еврею, должок получим.

Ночью у Шабаки снова разыгрался приступ гонореи. Снова Славка пичкал его в туалете пилюлями.

Ближе к вечеру проспавшийся Шизик явился к еврею. В квартире слышался гомон.

– Засады быть не должно, – подумал он. – Менты бы сидели тихо, не кипишилсь.

Шизик нажал кнопку звонка. Дверь открыл подвыпивший мужичок в темно-синих тренировочных рейтузах.

– Хозяин дома? – спросил Шизик, оттесняя мужика от входа и осекся.

Ни роскошной, черного дерева вешалки, ни огромных оленьих рогов не было в прихожей. Какие-то убогие узлы, потертая мебелишка, обшарпанные фибровые чемоданы стояли в гостиной. Там же за столом сидела компания подгулявших мужиков, среди которых не было ни одного еврея.

– Я хозяин буду, – догнал Шизика мужичок. – Сегодня въехал согласно ордеру. Новосельеце на скорую руку справляем с ребятами с работы…

– А старый-то хозяин, еврей, куда делся?

– Еврей сегодня в Израиль уехал. До последнего дня сидел тут, паскуда, съехать не мог, а я в подвале ютился. Ждал – дни считал, пока он отсюда выметется.

– Вот тебе и хрен! – присвистнул Шизик.

Началась у кодлы столичная жизнь. Каждый вечер компания меняла рестораны. Выпивали, знакомились с девушками. Бывало, ехали к ним, бывало, приглашали к себе. По пятницам Шизик наносил визит к скверику у Большого театра. Там собирались педерасты. Он находил себе паренька-проститутку и уединялся с ним в анниной спальне. Мальчики стеснялись заниматься любовью на глазах у кодлы. Поэтому компании давалась «увольнительная» на несколько часов. Парни звонили знакомым девчатам и «отдыхали» у них. Однако выходные случались довольно редко. Как правило, кодла работала. Тактика была прежней. Выслеживали в кабаке богатого посетители или метрдотеля. «Провожали» его до дома, а там в ход шла одна из голов. У «клиента», пришедшего при виде отрубленной головы в полуобморочное состояние, без труда и шума выгребали деньги. Если удавалось проникнуть в квартиру, прихватывали видеотехнику и другое ценное барахлишко. Добычу сбывали знакомым азербайджанцам у универмага «Московский». Дальше его на «плешку» не совались. Все было бы ничего, да головы стали протухать: покрылись синеватыми трупными пятнами, завоняли. Пришлось выбросить их в Яузу. Хотели поначалу добыть новую голову, но Шизик передумал. Он решил изменить почерк ограблений, не исключая, что милиция уже ищет кодлу. В газете «Московский комсомолец, покупаемой ради детективов, Шизик прочитал о жизни и доходах дорогих проституток. Их он и решил бомбить. Поехали для затравки в ресторан «Белград». В этом кабаке собиралась молодежь, а также люди среднего возраста, умевшие делать деньги. «Кожа» перемежалась здесь с темно-серыми в благородную полоску шерстяными австрийскими и югославскими костюмами. Сюда же слетались на заработки молодые женщины. Они были в вечерних платьях или «гуляльных» костюмах, привезенных со всей Европы от Англии до Турции. Блистали, переливаясь, брильянты, изумруды, сапфиры. В отличии от других московских ресторанов, в Белграде сохранились правила приличия, а кое для кого и хорошая кухня. Однако большинству посетителей, как и везде, надо было хорошо выпить и найти подружку на ночь. Женщины же, наоборот, ели только «вкусненькое» пили шампанское, поскольку находились на работе.