Наскоро подлечив полученные синяки, ссадины, а кое-кто – и раны, ребята принимались за выпивку. Красуясь перед девушками, вспоминали они эпизоды драки. Особое внимание обращалось на проявивших самую большую жесткость, нанесших противнику самые страшные удары. Гуляли по кругу бутылки расстилался сигаретный дым, висел смачный мат, изрыгаемый парнями и девушками. Кое-кто начинал танцевать. Какая-нибудь девица говорила парню: «Ах, ты – бедненький мой! Давай, я тебя пожалею!» и тащила его на продавленный, затруханный диван. Кончившую пару сменяла другая, и так продолжалось до тех пор, пока кто-нибудь из девушек не выкрикивал: «Ой, блядь, третий час! Родители с ночной смены скоро придут! Поздно уже!» Компания разбредалась по домам, а утром не выспавшиеся ребята брели в школу и дремали до конца занятий. Они даже перестали изводить учителей. Вернувшись домой наскоро перекусывали и спали до шести часов вечера. Потом встречались в назначенных местах, и все начиналось снова.
– Сегодня работы не будет! – сказал Рашид – «старший» по улице 10 лет Октября. – Дискотеки закрыты, вахитовским таких люлей вломили, что они долго на улице не покажутся.
– Ура! – пронеслось в голове у Сережи. – Можно будет к Верочке сходить, позаниматься физикой – выпускные экзамены на носу.
Родители Сережи – авиаинженеры перевелись в город своей юности год назад из Саратова, где делали знаменитые «Як-40». С Казанью их связывали воспоминания юности, родители, многочисленные друзья. В Саратове у сережиных родителей тоже все складывалось неплохо. Отец за 18 лет работы дослужился до начальника цеха, мать преуспевала в конструкторском бюро. Однако в Саратове было голоднее, чем где бы то ни было в Поволжье. Посещая во время отпусков Казань, родители видели, что там намного лучше. Звали друзья, устроившиеся после окончания Казанского авиастроительного института на огромном заводе, освоившем выпуск флагмана советского воздушного флота «Ил-62». Чашу весов в пользу переезда склонило и назначение генеральным конструктором генерала-лейтенанта авиации – страшного хама и матерщинника.
– Все вы – м… и говно! – сказал он начальникам цехов, ознакомившись с производством. – Вам надо поучиться работать у наших уральских ребят!
Началось выживание с предприятия прежних работников, замена их разухабистыми ребятушками с родины генерального конструктора – города—Верхняя Салда. Там ковали боевую технику – ракетные перехватчики. Уральцам и их покровителям попытались объяснить, что в Саратове производство другое, и военные методы руководства к нему не подходят. Объяснения не помогли. Тогда последовали жалобы в Министерство авиационной промышленности, обком КПСС. Посетившие завод комиссии взяли сторону уральцев. Последним побывал на заводе замминистра по кадрам.
– Трудно, очень трудно работать с новым руководство… бездельникам! – заявил он, подводя итоги очередной проверки на партийно-хозяйственном активе.
После этого полетели головы одного за другим начальников цехов и их заместителей. Дошла очередь и до сережиного отца.
– Мне не нужен такой начальник цеха! – выдал ему генеральный во время одного из своих обходов предприятия.
После этого отца вызвал заместитель генерального конструктора по кадрам.
– Дело очень серьезное, – сказал он. – Надо тебе уходить!
– Я не вижу за собой никакой вины! Виноват только в том, что не прогибался под генеральным! – ответил отец Сережи.
– Ты хочешь, чтобы тебя начали ловить? Ведь попадешься даже на самом маленьком недостатке в работе, а их у тебя предостаточно, отрубим голову так, что и ойкнуть не успеешь!, – ответил кадровик. – Бери, лучше, отпуск и поезжай в Казань. Там большое объединение, тебе что-нибудь подберут. Уйди, мой тебе совет, по-хорошему. Не дергайся!
Сережин отец смотался в Казань. Там он отправился к приятелю с еще институтских времен, возглавлявшему теперь кадровую службу объединения.
– Нет проблем! – ответил тот на просьбу о переводе. – Вакансий начальников цеха, правда, сейчас не имеется. Но замначальника отдела в конструкторском бюро поставим. Оклад сохраним, даже еще на пятьдесят рублей больше будешь получать. Работа – куда спокойнее, чем в цехе.
После отпуска отец Сережи приступил к работе в Казани. Чуть позже к нему выехала семья. Сразу же получили и квартиру. Главный инженер объединения перевелся на работу в Москву, и после квартирных передвижек руководителей различных рангов, семья Сережи заняла двухкомнатную квартиру в старом, но добротном доме на улице 10 лет Октября.
Читать дальше