Андерс Рослунд: Сделано в Швеции

– Что случилось?

Феликс кивает на дверь.

– Там.

– Что – там?

Новый звонок. Долгий, и Лео идет к входной двери. Винсент подпрыгивает, хочет открыть, но Феликс не отпускает ручку.

– Феликс, Винсент… давайте отсюда. Я сам открою.

Позднее она даже не сумеет вспомнить, обернулась ли на самом деле, успела ли удивиться, почему мальчики замерли без движения. В памяти останется только одно: его курчавые волосы отросли, а дыхание перестало пахнуть красным вином.

И он ударил ее, но не как раньше.

Слишком сильно бить нельзя, она упадет, а он хочет, чтобы она смотрела ему в глаза, пока он уничтожает ее, уничтожает за то, что она пренебрегла им, отдала телефонную трубку старшему сыну. Пусть смотрит ему в глаза, теперь, когда они встретились, в первый раз за четыре года.

Первый удар – правым кулаком в левую щеку, затем рука впивается ей в шею, поворачивает голову так, что они смотрят друг на друга. Второй, третий, четвертый удар – с другой стороны, левым кулаком в правую щеку (смотри на меня!), быстро, с силой; она, защищаясь, прикрывает голову, выставив костлявые локти, точно каску.

Одна рука у нее на шее, другая в волосах, он заставляет ее стоять, хотя она тяжелеет, хочет упасть, лечь на пол, защититься, а он уже жмет на затылок, вынуждает опустить голову, пинает коленом (получай!), еще и еще раз (получай !).

Лео не понимает жуткой тишины.

Потому-то и действует не сразу. Папа бьет маму по лицу, бьет методично и молча, хотя обычно они слышали, когда папа бил. Сейчас он вроде и папа, и кто-то еще, совсем чужой. Мама не кричит. Винсент прячется за спиной у брата, а Феликс так и стоит у входной двери.

Они пока не сравнялись с ним ростом. Если б сравнялись, Лео не пришлось бы прыгать ему на спину. А именно так он и поступает, когда папа начинает пинать ее, когда Лео понимает, что на сей раз он не остановится, пока не убьет маму. Лео висит у него на спине, руками сдавливает ему шею, и в конце концов папа сдергивает его со спины и отшвыривает на пол.

Но, по крайней мере, он выпускает ее голову.

Не устояв на ногах, Лео падает, а мама, в полном смятении, отступает на несколько шагов, заслоняя локтями лицо, залитое кровью из глубокой раны на скуле, оставленной папиными кулаками. Папа не дает ей уйти, снова хватает, как раньше, – пусть смотрит на него, – и опять бьет.

Новый удар. Кулаком в нос и рот.

И еще один, больше он не успевает – Лео вскакивает, протискивается между ними, вскидывает руки, пытается защитить ее.

Нет, папа.

Он стоит в пустоте. Между мамой, которая обливается кровью, и отцом, который хочет ударить снова, но не может, потому что мешает другое лицо.

Лео вцепляется в него.

Не в шею, для этого папа слишком высокий, не в плечи. Лео до них не дотянуться, он хватает отца за талию и за грудь.

Нет, папа.

Мальчик пытается устоять на ногах, носки скользят, он вынужден упереться в ножки стола, отчаянно отталкивая отца. Толком не выходит, но, по крайней мере, отец выпускает из рук ее волосы.

Мама выбегает из кухни в коридор, к входной двери, распахнутой настежь. Поскальзывается на гладких плитках лестничной площадки, кровь течет на пол, при каждом шаге она всхлипывает и стонет.

Они остались наедине.

Лео не разжимает рук, крепко держит отца за талию, словно обнимает.

– Настал твой черед, Леонард.

Запах еды, спагетти под мясным соусом, и мамина кровь. Они смотрят друг на друга.

– Ты ведь понимаешь, да? Меня с вами больше не будет. С этой минуты вся ответственность на тебе.

Теперь у папы совсем другие глаза – они не прячутся, смотрят в упор, и хотя папа молчит, глаза говорят.

На всякий случай:

этот роман основан на реальной истории.

Лео затаил дыхание. Яркий белый луч фонарика скользнул по нему, и он уткнулся лицом во влажный мох и веточки черничника, еще сильнее припал всем телом к земле. Лежа здесь, в нескольких шагах от опушки леса, было несложно следить за обычными действиями проверяющего.

Сперва тот посветил на замок бронированной двери – нет ли следов взлома.

Потом обошел вокруг кубической постройки, осматривая бетонные стены.

А под конец повернулся спиной к постройке и закурил, видимо отдыхая, прежде чем удостовериться, что все выглядит так же, как минувшей ночью.

Лео перевел дух. В этот час он уже семь ночей кряду лежал здесь, возле большой квадратной площадки, засыпанной гравием, окруженной лесом, с маленьким серым бетонным кубом посредине – складом оружия. В ночи ни движения. Только ветер, неумолчное уханье сов да изредка какое-нибудь насекомое.