Андерс Рослунд - Сделано в Швеции

– Будьте добры, выйдите из машины.

Дверца открылась, глухой стук – Феликс спрыгнул на обочину.

– И откройте, пожалуйста, задние двери.

Шаги вдоль боковой стенки. Феликсовы. У полицейского шаги полегче – наверно, парень не очень-то крупный. Потом дверцы открылись. Теперь полицейский мог заглянуть внутрь.

В щелку наверху, где секретная стенка доходила до потолка, сочился свет. Можно было разглядеть тень полицейского, который осматривал фургон.

Винсент затаил дыхание. Зажмурил глаза. Старался сосредоточиться на Феликсе, который, вероятно, разговаривал со вторым полицейским.

Мысленно он опять видел седые волосы, морщины, похожие на годичные кольца дерева, заставившие его подумать, что, должно быть, она мудрая, умоляюще протянутую руку.

Тюки утеплителя в кузове отодвинули в сторону. Пластиковая упаковка зашуршала по полу. Полицейский совсем близко. Куртка его зашелестела, когда он, обернувшись, задел за стенку.

Случиться могло что угодно. В любую минуту. Яспер выстрелит, если полицейский их обнаружит. Лео тоже. Но Винсент пока не снял автомат с предохранителя. Пока нет.

Кто-то прислонился к секретной стенке. Щелка поверху стала чуть шире, впустила больше света. Стенку ставили Лео и Феликс, а они обычно работали на совесть. Но что, если… Что, если стенка уступит под тяжестью тела?

– Что вы ищете?

– Произошло ограбление.

– Ограбление?

Выходи ты оттуда, выходи.

– Банк ограбили. И не один. Три.

Отойди от стенки. Ну, давай.

– Утомительное занятие, – сказал Феликс.

Винсент открыл глаза. Увидел, как брат качает головой.

– В смысле… почему эти кретины не хотят работать, как все мы?

Полицейский уже не прислонялся к стенке. Судя по звуку, уходил, форма отиралась о пластик тюков с утеплителем.

Полицейский спрыгнул наземь. Дверцы закрылись.

Их опять объяла темнота, живая, как и раньше. Снаружи слышались шаги, Винсент отчетливо их различал, как и голос Феликса, который вроде бы хвалил полицейских за работу. На несколько минут реальность пошатнулась, миллионы осколков, словно разбитые стекла, сыпались под веками. Теперь он возвращал их на место, один за другим. Но безуспешно, они не подходили друг к другу.

Феликс врубил мотор.

На прежние места осколки не вернешь.

Он уверен. По-настоящему уверен только в этом. И чувствовал, как нарастает скорость, возвращается ему в грудь.

Винсент пил так медленно, что содержимое стакана согрелось и выдохлось. Он не хотел напиваться. Здесь совсем не место. Несколько раз его едва не сморил сон, ночью он глаз не сомкнул, стоит ли удивляться, что от обостренного внимания и настороженности уцелели всего-навсего жалкие остатки. Ничего, скоро они поедут домой, перестук колес укачает его, и образы тройного ограбления поблекнут – та секунда, когда он из грабителя едва не стал убийцей. Одна-единственная секунда, которая расколола реальность надвое.

Он глянул в окно пивной на гётеборгский Центральный вокзал.

Яспер.

Выходит из “Севен-илевен” напротив бара, чуть ли не печатая шаг, хотя тоже не спал, в руках газеты с крикливыми шапками “ТРОЙНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ, ВОЕННАЯ БАНДА”, с фото Яспера в черной маске, снятым камерой наблюдения прямо перед тем, как он ее расстрелял. Лицо у Яспера разгоряченное, он бросил газеты на стол, прошел к бару за третьей порцией пива и третьей рюмкой “Егермайстера”, которую осушил прямо у стойки.

– Видал? Последний выпуск!

– Десять минут до отхода поезда.

– Три паршивых банка, Винсент, представляешь, во психи!

Он снова взял в руки газеты. И говорил чересчур громко. И озирался по сторонам, чтобы удостовериться, что народ обращает на него внимание.

– Яспер, кончай, – тихонько прошептал Винсент.

Яспер рассмеялся, хрипло и неуместно, поскольку многовато выпил за короткое время, ткнул пальцем в большое фото.

– Видал этого парня?

– На улице полиция! Я видел. Несколько человек! На вокзале! И они… кончай, черт подери!

Винсенту не хотелось сидеть тут с Яспером. Он бы предпочел поговорить с братьями, с Лео, который вел машину где-то на автостраде Е-4, или с Феликсом, который вот-вот вылетит из аэропорта Ландветтер и через 45 минут приземлится в Стокгольме. Они нужны ему, здесь, сейчас.

Разделиться после ограбления – хороший способ не привлекать внимания, однако же Яспер именно так и делал, выплескивал свою агрессию, провоцировал, будто ограбление не отпускало его, стремилось любым способом выйти наружу.