Наталья Барабошкина - Сын рыбы

– Нет, Виктор, так надо, так учат на плавании, – она смеялась, приподнимая Антонио, но Виктор не мог успокоиться и все протягивал им свою руку.

Ничего не было лучше хорошей погоды, конфет и домашнего праздника. Конечно, так не могло оставаться вечно. Антонио вырос, испортился. Самое печальное, что так думал про себя и сам мальчик. Ему все еще хотелось быть забавным и радовать всех просто тем, что он проходит мимо или что-то сказал. Однако, ожидания возросли, а что именно от него ждали он никак не мог добиться. Поэтому он решил переиграть и начать заново. Антонио хотел быть нужным, необходимым. Отец, на новость о том, что он решил сделать перерыв в учебе и отказался уехать путешествовать, чтобы «проветрить мозги», сказал «хорошо, мы желаем тебе добра». И что это значит? Тереза всеми силами пыталась помочь и настроиться на состояние сына. Она одновременно предлагала ему проводить больше времени вместе, и наоборот, отстать и дать больше свободы. Однажды, сказала, что если он хочет покурить травки, то она не против составить ему компанию. Также было предложено приводить в дом друзей, построить отдельный вход в дом, веранду для вечеринок или вообще съехать на отдельную квартиру.

Все эти уступки просто убивали Антонио. Это означало только, что с ним все совсем плохо, и срочно нужно действовать, чтобы исправить ситуацию. Исправить его. Антонио сделал пять татуировок. Это были отдельные буквы, разбросанные по всему телу. Как сказала младшая сестра Элена – алфавит. Он показывал ей такие вещи, потому что она училась в школе и эмоционально была на одной волне с отстающим Антонио. Элена никогда не осуждала брата, и сама рассказывала ему свои подростковые драмы.

После прочтения Божественной комедии, Антонио сказал всем, что будет читать еще восемнадцать раз. Эта внезапная усидчивость вдохновила его начать сочинять музыку. Каждый день Антонио смотрел видео уроки по курсу элементарной теории, но это оказалось так трудно и скучно, что он передумал и злился, что поспешил всем рассказать об этом. «В поиске» ничего не получалось.

Антонио обнаружил, что совсем не боится боли. Он вычитал что, когда женщина кормит грудью, новорожденный причиняет ей боль, правда к которой со временем привыкаешь. Это очень впечатлило Антонио. Несколько дней он не мог избавиться от фантазий на тему ощущения добровольной боли. Он обложился анатомическими книгами и изучал процесс рождения. За завтраком, когда Тереза уже разливала чай и слишком низко к нему наклонилась, он отодвинулся от нее, выбежал из столовой в свою комнату и закрылся в ванной, где его вытошнило только что съеденным завтраком.

Еще через два дня к Элене приходила подруга со школы. Они заставляли его рисовать карты по географии, а сами красили ногти. Антонио неохотно сидел с ними, раскачиваясь в кресле, и искал повод уйти, пока не заметил во рту одноклассницы пирсинг. Она высунула язык и показала титановую булавку. «Он смотрит мне в рот, твой брат – это что значит?» – спросила подруга, когда Антонио вышел. Он запрыгнул в машину и поехал через весь город в салон, где недавно ему сделали татуировки.

Был вечер, салон закрывали, растягивая на окнах роллеты, и никого уже не ждали. Это оказалось больно, особенно во второй раз, когда уже накручиваешь себя, и вовсю болит первый прокол. Девушка с искусственными ямочками из-за пирсинга в щеках привычным движением распаковала длинную иглу. Он старался думать о ней, пускал в голову разные мысли. Только вот это она входила в него, а не он в нее. Антонио вспоминал нарисованных женщин из анатомической книги. Они встали перед глазами, он изо всех сил гнал эти картинки, и сознательно думать о них не хотел. Девушка с ямочками надела на лицо тканевую маску, взяла пальцами в тонких перчатках кусок кожи в складку вокруг соска. Антонио зажмурился, сделал вдох и почувствовал, как кожа сильно натянулась и с отвратительным звуком, будто просаживают иглу через толстую ткань, порвалась с другой стороны. «Как же все-таки это больно», – подумал Антонио и в глазах его потемнело. Он ехал обратно, расстегнув стягивающую рубашку и стараясь не шевелиться. Даже ехать за рулем было больно. Однако, он не жалел, будто присмирел и стал тихим, скромным и застенчивым за один последний час.

Иногда утром он радовался любым стабильным эмоциям. Например, он нежно любил очки из последней коллекции tom ford. Он увидел их в магазине и купил к ним самую обыкновенную черную майку в секонд-хенд через дорогу. Дома он достал золотые часы, разрезал на коленях черные джинсы и рассмотрел себя в зеркало со всех сторон. Затем пошел в ванную, взял ножницы, подрезал воротник майки так, чтобы он был потрепан и изношен. Будто это его любимые вещи. Антонио подрезал волосы, чтобы они падали на глаза. Старыми вещами ярких цветов из прошлой жизни он набил пакеты для строительного мусора. В то утро он прошел в последний раз к машине с Терезой под руку. Она не удивлялась причудам сына, во всем принимала его.