Лариса Бутырина - Априори Life

Как можно при таких мыслях говорить о новых приглашениях? Как? Господи, какое же это невыносимое самобичевание – вести деловые разговоры с человеком, которого хочешь страстно и нежно изнасиловать. Это приятно и изнуряюще одновременно…

Петрушин появился некстати и вовремя. Вовремя, черт возьми, отозвав его на «минуточку» и давая тем самым возможность перевести дух. Было бы куда переводить…

– Так, ну, что у нас с личным бизнес-планом? – вернулся он, как ни в чем не бывало. Выдавали только дьявольские огоньки в глазах. – Надо, надо, госпожа Батунина, собственным примером показать, как нужно правильно вести себя с гостями. А вы это умеете.

Я чувствовала себя рыбой без воды: эмоции переполняли, а выхода им не было. Под столом я сильно сдавила рукой обивку стула. Надо сдержаться.

– Сейчас совещание начнется, – продолжил он. – Завтра с утра мы с вами свяжемся и обсудим все, планы же на новую неделю у вас уже есть?

Да уж… интересная ситуация, комичность которой обрисовывалась явной нелепостью и отражалась непроизвольными движениями мышц на губах. Едва сдерживаясь от нарастающей вспышки смеха, я утвердительно кивала в такт его наставлениям и демонстративно подыгрывала этой затянувшейся трагикомедии. Сцена: напутствия эксперта, как правильно расставлять заборы. Актеры те же. Главное – не налажать…

– Все будет хорошо, г-жа Батунина, – добавил он, пожимая мне руку в проеме входной двери. – Я в этом не сомневаюсь.

– Я тоже.

И дверь захлопнулась.

Все будет, Игорь. Все еще будет…

Мы все проживаем аналогичную жизнь, по сути. Мы все спим, едим, занимаемся сексом время от времени, стоим в пробках, болеем, думаем иногда, говорим что-то умное, как нам кажется, страдаем бессонницей, переутомляемся, сидим ночами в инете в поисках ответов на вечные вопросы, переедаем, комментим чьи-то фото с полной уверенностью, что это кому-нибудь нужно, плачем, чувствуем себя одинокими, напиваемся, мучаемся похмельем, снова напиваемся, занимаемся тупостью с пониманием, что важнее дела нет, а потом вниз по списку – закрепляем материал. Все мы ищем единомышленников, называя их разными именами, друзьями, любимыми, соратниками; мечтаем, зная порой, что этим мечтам не суждено сбыться; ставим цели, иногда добиваемся; все чего-то боимся и все что-то ненавидим. Другой вопрос, как мы это делаем. И где. И с кем. И какие при этом испытываем эмоции. Ведь для человека здесь всегда не так хорошо, как где-то там. А когда здесь становится хорошо, как там, появляется другое Там. И так бесконечно.

И пока не станет здесь хорошо, как там, другое там не наступит. Хорошо ли тебе здесь? Хорошо ли мне здесь? Если нет, то чего не хватает? Каждый сам для себя, не правда ли? Ведь кому-то щи жидковаты, а кому-то бриллианты мелковаты. Так было и так будет всегда.

Вся жизнь сводится к трем вещам по сути: это поесть, поспать и продолжить род, все остальное – занятия, чтоб скоротать время в перерывах между этими делами. И градация происходит на уровне, что есть, где спать и с кем продолжать род. Выбор есть всегда. Просто кто к чему готов: решишься ли ты на что-то большее, чтобы поесть получше, поспать помягче и заполучить партнера поприятнее?

Все это время я просто жила, как и все, иногда не понимая зачем. Просто заканчивала институт, встречалась с друзьями, посещала тренировки, читала книги, иногда ходила на дискотеки и напивалась с подружками. Все это воспринималось мной как нечто временное в ожидании настоящей жизни, настоящей любви, всего того, что сделает меня наконец настоящей.

Теперь мне кажется, что все это время я предпринимала попытки, чтоб не состояться ни в одном из дел, которыми я занималась. По причине?.. По причине банального страха.

Потому что изначально все кажется простым. Все до противного просто. Просто лень, просто причины. Держусь на плаву – и этого уже достаточно!

А потом приходит страх. Он не дает спать по ночам, душит, когда ты едешь в транспорте, легонько похлопывает по плечу в моменты мнимого расслабления. Затем ты начинаешь видеть его повсюду – в новостях, в лицах друзей, в вечернем отражении в зеркале, в ночном алкоголе, который уже не расслабляет, а лишний раз доказывает, что без допинга ты даже отключиться не можешь. Традиции накладывают свой отпечаток: я стала выпивать. Почти каждый день.

А потом становится страшно. Страшно не успеть. Не успеть сделать то, что можно не успеть сделать в жизни только по одной причине. Страшно не успеть сделать для близкого человека в ежедневной суете то, что для него значимее всего, страшно не заметить этой значимости, не увидеть и не оценить, не сказать и не выразить.