Юрий Цорулик - Цветная шизофрения

– Позвонишь. У меня очень нехорошее чувство. Словно появление старухи в палате и последующее видение – это начало череды страшных событий.

– Хорошо, хорошо! Как только приеду домой, наберу. Но видеосвязь включать не буду, сама понимаешь, – в конце фразы Максим рассмеялся.

– Да пошел ты со своими шуточками, и так тошно!

– Да уж, извини, глупо получилось, – практически одним глотком Квитка допил кофе и встал из-за стола. – Ну что, проводи меня до дверей, хозяюшка. Спасибо за хлеб-соль, за гостеприимство.

– Ты невозможен… – выдохнула Алиса, но лёгкая улыбка всё же тронула её губы.

Когда за Максимом захлопнулась дверь, Алиса направилась в ванную. Забравшись в кабинку, девушка включила воду и закрыла глаза.

Из медитации её вывел телефонный звонок. Открыв глаза, Корснева выключила воду и, накинув на мокрое тело полотенце, быстрыми шагами протопала в комнату. Мокрые следы аккуратных женских ног остались на всём пути из ванной в комнату.

Взяв телефон, Алиса выдохнула – это звонил Максим.

– Привет, ну что, порядок?

– Конечно! Спокойной ночи, заботливая ты моя, – Алиса услышала, как Максим усмехнулся и затянулся своей трубкой.

– Хорошо, спасибо, что позвонил. Спокойной ночи.

Свой внезапно свалившийся на голову выходной Корснева провела дома, выспавшись до неприличия. Уничтожив наскоро приготовленный завтрак, девушка включила дэт-метал на всю и попыталась выбросить из головы мысли о недавних событиях.

Через несколько песен это получилось, и Алиса сама не заметила, как вошла в один ритм со звучащей музыкой. Во время жестких соло бас-гитары она стала трясти головой, рассыпая свои рыжие локоны по плечам и груди. Вскоре всё её тело изгибалось посреди комнаты, словно тело гибкой пантеры.

Со стороны могло показаться, что девушка совершает некий магический ритуал. Не хватало лишь начертанной на полу пентаграммы со свечами в лучах и гнусавого, низкого баса, произносящего заклинание.

В целом, день прошел хорошо, Алиса хотя бы смогла немного отвлечься от всего, что случилось с ней за последние дни. Вечером, посмотрев очередной кинофильм, снятый в жанре на рубеже триллера, хоррора, с лёгким налётом мистики, девушка легла в кровать и впервые за несколько дней мгновенно уснула.

Это дежурство снова выпало на ночную смену, и Алиса с чувством необъяснимой тревоги приближалась к зданию «Очищения». Однако когда она заступила на дежурство, тревога исчезла, развеявшись, словно предрассветная дрема. Выполнив ближе к двум ночи бумажную работу, девушка отправилась на обход.

Так как кабинет дежурного врача находился практически в центре коридора, Алиса сперва пошла в ту сторону, где располагалась палата номер «4». Однако ничего такого внутри обнаружено не было – пустота, одинокая кровать да тумба с пультом возле. Улыбнувшись своей мнительности, Корснева вышла и, обойдя все палаты в этой стороне коридора, направилась в другую его часть.

Пройдя треть коридора, Алиса внезапно остановилась. Как будто что-то крикнуло ей: «Стой!». Никаких звуков, ни единого шороха, тишина и пустота вокруг, приправленные медицинскими запахами. И всё же девушка остановилась. Осмотревшись, она продолжила движение по коридору.

Внезапно лампы, освещавшие весь путь, мигнули, словно от скачка напряжения. От неожиданности Корснева тоже моргнула. И встала, как вкопанная. Та часть коридора, куда она шла, изменилась. В одно мгновение, в долю секунды скачка электричества. Словно за мгновение красивую картинку заменили гротескной карикатурой.

Стены коридора теперь представляли собой кирпичную кладку старого образца, с осыпавшейся местами штукатуркой. Лампочки, что освещали небольшие участки нынешнего коридора, были обычными лампами накаливания, висящие под потолком на голом проводе, без плафонов.

Двери палат – железные, с небольшими зарешеченными металлическими прутьями окошками. Вдалеке, из одного такого окошка доносились странные, приглушенные стоны и крики.

Превозмогая сковавший тело страх, девушка медленными шагами подошла к «шумной» палате, стараясь не издавать ни звука. Постояв возле двери, Алиса все же заглянула в решетчатый проем.

Внутри была такая же облезлая как и сам коридор, палата. Но не это словно цепью приковало взгляд Корсневой. В противоположном конце помещения стоял стул, привинченный к полу. На нем, связанная ремнями по рукам и ногам, сидела молодая девушка. Её голова была плотно зафиксирована, чтобы она не могла сдвинуть её даже на миллиметр.