Артур Матвеев - Среда

– Вы сейчас упали со стула и разбудили свою девушку. Чудное создание, хорошая пара для вас. Времени у нас не так уж много, поэтому объясню вам суть. Обязательства обеих сторон выполнены, можете жить дальше. Мы с вами свяжемся для обсуждения деталей вашего второго желания, будьте в этом уверены. Теперь вы знаете, как работает механизм. От вас требуется только выполнение ваших обязательств. И помните: отныне вы несете персональную ответственность за соблюдение условий нашего договора. Удачи, Виктор!

Программа быстро исчезла с моноблока, который тут же выключился. Виктор замер, как вкопанный, из комнаты послышалось копошение – Алиса вот-вот придет на кухню. Он вытер капельки пота со лба, попытался унять дрожь, но это было далеко не просто. Виктор вприпрыжку подлетел к шкафчику над раковиной, достал оттуда полупустую бутылку коньяка и, наполнив наполовину кружку в форме далматинца – любимую кружку Алисы, тут же опустошил. Тепло растеклось от пищевода к желудку, а потом по всему телу, унимая мандраж от груди до кончиков пальцев. Щеки Виктора залились румянцем, да и сам он стал принимать после бледно-зеленого более-менее нормальный человеческий окрас. Он поставил кружку в мойку как раз тогда, когда его заспанная девушка появилась в дверях кухни. Она слегка приоткрыла рот, увидев, как Виктор в трусах стоит с бутылкой в руке – чтобы поставить коньяк обратно, у него не хватило буквально пары секунд.

– Ты охренел? – спокойно спросила она. – Решил с утра пораньше бухнуть? Я тебя быстро отправлю обратно на работу, если так пойдет дальше.

Виктор попытался ответить что-то, но слова никак не хотели срываться у него с языка. В голове творился полный хаос, шок физический уже прошел, но на то, чтобы унять ступор ментальный, ему потребуется чуть больше времени и, возможно, алкоголя. Он только судорожно покивал и, достав коньячный бокал, налил себе еще половину. Под испепеляющим взглядом Алисы он опустошил тару и, шумно выдохнув, уже собрался ответить любимой, но тошнота внезапно подступила к горлу. Секундой позже он избавился от всего, что выпил, и от остатков ужина в ту же мойку, куда положил кружку любимой.

– Блядь! – крикнула она. – Витя, пошел ты в жопу!

С этими словами она удалилась в ванную. Виктор стоял в полной растерянности, утирая остатки рвоты с губ. В конце концов он понял, что сейчас с Алисой лучше ничего не решать – да и ему самому было совсем не до этого. Девушка отвлекла его на миг от текущих событий, но мысли снова охватили его голову, как только та хлопнула дверью в ванную. Виктор достал сеточку из слива и помыл мойку и посуду, а затем, умывшись, снова достал бутылку и бокал. Грузно опустившись на стул, он налил себе выпивку, в этот раз поменьше, и, закрыв пробку, шумно выдохнул. Картинка убийства снова и снова всплывала в его голове, стремительно набирая частоту появлений и с каждым разом прибавляя деталей. Связанный человек с кляпом во рту, его грязная одежда, терзания и дрожь, пистолет в бледной руке балахона, выстрел, брызги крови и ошметков на темно-бурое засохшее пятно на стене, дырка в откинутой голове и моча на штанах… Виктор прокручивал это в голове снова и снова, запивая каждый раз аккуратными глотками коньяка. Что теперь делать? Звонить в полицию? А что он им скажет? Ни следов, ни даже имени того, кого только что лишили жизни… За ним самим следили и недвусмысленно дали понять, что будет с ним, если кто-то узнает… Круговорот из терзаний совести, страха и здравого смысла затягивал Виктора все глубже в пучину из дилемм и сомнений, пока сам он с таким же темпом избавлялся от коньяка в своем бокале. К тому моменту, как Алиса вышла из ванной, он уже допил бутылку и слегка успокоился. Он сидел неподвижно и смотрел куда-то сквозь стену перед собой, когда Алиса злобно спросила:

– Ты мне скажешь что-нибудь?

Виктора эти слова выдернули из размышлений, и он растерянным взглядом посмотрел на свою половинку.

– А?

– Я говорю, ты объяснишь мне, что это было?

– А… Это… Дорогая, мне приснился очень страшный сон, очень страшный… Я даже не знаю, как тебе это объяснить, сам в шоке…

– Настолько страшный, что взрослый, сложившийся мужик хлещет конину с утра?

– Да. Там была ты и… – Виктор только что нашел гениальную отмазку, – доктора́… Ты рожала, а потом… – он начал было изображать испуг, но вдруг слезы покатились по его щекам. Страх за то, что он натворил, чего стоило его желание, и стыд за то, как он себя вел до сегодняшнего утра, надавили с новой силой.