Бернар Миньер - Круг

Двери наконец открылись, выпуская пассажиров, и Мередит Якобсен помахала своему боссу. Выглядел он неважно. Мать Мередит была француженкой, отец — шведом. Она окончила Сьянс-По и в двадцать восемь лет получила должность помощника депутата. Платили Мередит из частных фондов, ее крошечный кабинет находился в доме № 126 по Университетской улице. На Лаказа работали четыре сотрудника — два члена семьи, дальний кузен и племянница, — получавшие жалованье из средств Национального собрания, в строгом соответствии с буквой закона. Мередит была ключевым игроком команды и доверенным лицом Лаказа, она одна работала на постоянной основе.

Круг обязанностей парламентского помощника точно не очерчен. Мередит занималась всем: разбирала почту, планировала встречи и мероприятия, заказывала билеты на поезд и самолет. Она отвечала за связи со средствами массовой информации, общественными и профсоюзными организациями, экономическими объединениями, составляла аналитические записки и даже редактировала законодательные поправки. Мередит была сокровищем, и Лаказ это знал, как понимал и то, что она намерена сделать политическую карьеру. Помимо всего прочего, на Мередит Якобсен приятно было смотреть. Лаказ платил ей по высшей ставке — 2800 евро в месяц, большинство парламентских помощников получали куда меньше.

Поль Лаказ не тратил собственных средств. Он получал от государства 8859 евро в месяц на содержание аппарата, он был волен сам набирать сотрудников (но не больше пяти человек), определять круг их обязанностей и размер жалованья. Помимо этой суммы, каждому депутату выплачивали 5189,27 евро (эквивалент парламентской неприкосновенности) плюс 6412 евро чистыми (цена мандата), за которые не нужно было отчитываться перед Национальным собранием. Оплачивало государство и проезд в первом классе по железной дороге, счета за телефон и пользование Интернетом, и, уж конечно, никому не пришло бы в голову потребовать возврата неизрасходованных средств, даже если бы выяснилось, что истрачено не больше половины денег.

Мередит расцеловала патрона в обе щеки, забрала у него сумку, и они направились к стоянке такси.

— Нужно поторопиться, — сказала она. — Девенкур хочет пообедать с тобой в Клубе Межсоюзного объединения. [36] Cercle de l’Union interaliée — частный парижский клуб, основанный в 1917 г., состоящий из 3300 членов. Среди участников — руководители крупных предприятий, политические деятели, дипломаты, судьи и адвокаты.

Депутат мысленно чертыхнулся: Кашалот мог бы выбрать более укромное место. Официально Девенкур был всего лишь сенатором — одним из многих — и даже не возглавлял фракцию. Но именно этот старик (Девенкуру исполнилось восемьдесят два!) задавал тон в партии. Впервые он стал депутатом в 1967 году, в двадцать девять лет, четыре десятилетия занимал посты во всех важнейших министерствах, работал при шести президентах, восемнадцати премьер-министрах, сотрудничал с тысячами парламентариев, создал и погубил столько репутаций, что и не упомнишь. Лаказ считал Девенкура динозавром, человеком из прошлого, бывшим — но никто не мог себе позволить ослушаться Кашалота.

Мередит Якобсен подтянула юбку, устраиваясь на заднем сиденье такси, и Лаказ в очередной раз оценил красоту ее ног. Водитель наслаждался пением Дэвида Боуи. Лаказ поморщился и попросил приглушить звук. Мередит раскрыла на коленях папку и начала излагать патрону, какие дела запланированы на этот день. Он слушал рассеянно, глядя в окно на унылое южное предместье Парижа. Воистину, бидонвили Буэнос-Айреса и Сан-Паулу милее его сердцу, в них есть свой шик.

Лаказ вошел в большой зал и увидел, что Кашалот уже сидит за столом. Старый сенатор предпочитал столовую (гастрономический ресторан на первом этаже) террасе (в хорошую погоду ее брали приступом) и кафетерию (здесь собирались тридцатилетние завсегдатаи спортзалов Клуба). Кашалот не занимался спортом и весил полтора центнера. Он посещал Клуб, когда этих сопляков еще и на свете-то не было. Клуб основали в 1917 году, в тот момент, когда Соединенные Штаты официально вступили в войну; его членами должны были стать офицеры и чиновники Антанты. Клуб располагался в одном из красивейших частных особняков Парижа на улице Фобур-Сент-Оноре, между английским и американским посольством, рядом с Елисейским дворцом и дорогими бутиками VIII округа и давно утратил первоначальное назначение. Два ресторана, бар, парк, библиотека на пятнадцать тысяч томов, приватные салоны, бильярдная, бассейн, турецкая баня, спортивный комплекс на цокольном этаже. Вступительный взнос — 4000 евро. Годовой членский взнос — 1400. Деньги, разумеется, были не главным, иначе все разбогатевшие торговцы шмотками из-за океана, юные прыщавые гении-электронщики и наркодилеры, торгующие во всех округах с IX по III, отирались бы в салонах, пачкая ковры грязными кроссовками. Чтобы попасть в Клуб, нужно было иметь покровителя и терпеливо ждать — для некоторых ожидание затягивалось до конца дней.