Бернар Миньер - Круг

— А кто уверен в обратном?

Пюжоль и Самира — ей явно было неловко — подняли руки.

— А я — неприсоединившийся, — объявил Венсан в ответ на вопрошающие взгляды коллег.

Мартен почувствовал злость. Они записали его в параноики. Может, он и впрямь сбрендил? Глупости. Майор оглядел подчиненных и знаком попросил их замолчать.

— В стереосистеме Клер Дьемар был диск. Малер, — начал он. — Информация, само собой разумеется, не должна выйти за пределы этой комнаты и уж тем более попасть в прессу…

Члены группы не сумели скрыть удивления.

— Кроме того, я связался с парижской группой.

Сервас пересказал содержание разговора, и на несколько минут в комнате установилась тишина. Все размышляли, переваривая услышанное.

— Диск вполне может быть совпадением. — Самира явно не собиралась сдаваться. — А уж история о мотоциклисте на шоссе — и вовсе наглое вранье. Парням в парижской группе нужно как-то оправдывать существование своей группы, только и всего. Они напоминают уфологов: если завтра кто-нибудь докажет, что неопознанные летающие объекты — это метеозонды, беспилотники и военные прототипы, им незачем станет жить.

Майор готов был взорваться. Они напоминали ему исследователей, которые анализируют результаты опытов, заведомо решив, что́ хотят найти. Они не желали, чтобы Гиртман был замешан в деле, и не намерены были ничего слушать. Подчиненные Серваса убедили себя, что любая информация о швейцарце — выдумка и ее можно не принимать во внимание. Такую предубежденность оправдывал вал ложных и не поддающихся проверке письменных сообщений и телефонных звонков. Создавалось впечатление, что Гиртман исчез с лица земли. Кое-кто склонялся к версии о самоубийстве, но Сервас в нее не верил: бывший прокурор мог свести счеты с жизнью в Институте Варнье, если бы и впрямь этого хотел. По мнению сыщика, Гиртман жаждал двух вещей: вернуться на свободу и взяться за старое.

— Я все-таки позвоню в Париж и перешлю им письмо по мейлу, — сказал майор.

Он собирался продолжить, но тут из соседней комнаты раздался крик:

— Есть! Он попался!

Сервас поднял глаза от блокнота. Все узнали голос эксперта из киберотдела. Высокий худой парень, похожий одновременно на Билла Гейтса и Стива Джобса с его очками и джинсами, ворвался в помещение, торжествующе потрясая зажатым в руке листком бумаги.

— У нас новости! Я нашел отправителя.

Мартен незаметно оглядел своих сотрудников. Все смотрели на компьютерщика, атмосфера стала нервной и сверхвозбужденной.

— Говори…

— Сообщение ушло отсюда. Из интернет-кафе. Здесь, в Тулузе…

Фасад «Юбик Кафе» на улице Сен-Ром был зажат закусочной-бутербродной и магазином женского готового платья. Сервас вспомнил, что в годы его учебы здесь был книжный магазин. Пещера Али-Бабы, где пахло бумагой и чернилами, пылью и неиссякающими тайнами печатного слова. От прошлого остались две аркады, в которые вписывалась витрина кафе, и фасад из розового кирпича. Сыщик взглянул на часы работы: по понедельникам заведение не работало, но было открыто по утрам в воскресенье.

Невидимая граница делила зал надвое: слева — бистро со стойкой и столиками, справа — мультимедийное пространство, похожее на парикмахерский салон с рядом кресел. Двое посетителей сидели у экранов в наушниках и что-то бормотали в микрофоны. Сервас вгляделся в их лица, как будто надеялся обнаружить в кафе Гиртмана. Женщина за стойкой — Фанни, если верить бейджику у нее на груди, — завлекала клиентов скупой улыбкой и более чем откровенным вырезом. Эсперандье показал удостоверение и спросил, была ли Фанни на рабочем месте прошлым вечером в районе 18.00. Она отвернулась и позвала: «Патрик!» Тот в ответ что-то пробурчал из задней комнаты и появился не сразу. Патрик оказался крупным тридцатилетним мужиком в черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Поймав недоверчивый взгляд из-за стекол очков, Сервас занес его в категорию «не склонных к сотрудничеству». Глаза у Патрика были светлые, холодные и упрямые.

— Что надо? — спросил он.

Эсперандье шагнул в его сторону и снова показал удостоверение. Сервас решил пока не вступать в игру: лейтенант был гиком [27] Гик — человек, чрезмерно увлеченный чем-либо, в частности компьютерными технологиями. — компьютерная вселенная была его миром, а майора выводили из себя мобильные телефоны, социальные сети и электронные записные книжки. Кроме того, Эсперандье не напоминал легавого.