Бернар Миньер - Круг

— Место преступления, где вроде бы случайно обнаруживают сына одной из ваших старинных знакомых, потом — и это совершенно логично — в дело вступает тулузская полиция, а жертва — молодая тридцатилетняя женщина, соответствующая профилю других жертв. Венчает дело музыкальный отрывок, звучавший в тот вечер, когда Юлиан убил свою жену. Не смешите меня!

Сервас записал: «Юлиан». Гоняясь за швейцарцем, преследователи сроднились с ним. Сыщик почти не дышал. Собеседник прав. Его мысли пошли в том же направлении, когда накануне вечером он обнаружил диск, но потом отвлекся. Под таким углом зрения элементы дела вызывают беспокойство. Сервас подумал, что парижский коллега хорош — за три секунды ухватил суть.

— Всё как всегда, — вздохнул источник сыщика. — Нас информируют, когда есть время, когда собственное «я» отошло на второй план или когда все следы остыли…

— А у вас есть что-нибудь новое?

— Вам бы хотелось услышать утвердительный ответ, верно? Жаль вас разочаровывать, майор, но мы тонем в информации, она заливает нас мутным потоком, как ливень. Сообщения по большей части настолько нелепы, что мы даже не принимаем их в расчет; на проверку же тех немногих, что заслуживают внимания, уходит пропасть времени и сил. Его видели тут и там. В Париже, Гонконге, Тимбукту… Один свидетель уверен, что он работает маркером в казино Мар-дель-Плата, где каждый вечер играет в бильярд. Другой видел его в аэропорту Барселоны или Дюссельдорфа. Женщина подозревает, что ее любовник — это Гиртман…

По бесконечно усталому голосу собеседника Сервас понял, что тот пребывает в унынии, но тон внезапно изменился, как будто его осенило.

— Речь идет о Тулузе?

— Да, а что?

Ответа не последовало. Мартен услышал, что человек разговаривает с кем-то еще, прикрыв ладонью трубку, так что слов разобрать сыщик не мог. Через несколько секунд их беседа продолжилась:

— Недавно кое-что случилось, майор. Мы выложили его портрет в Интернет, использовали особую программу, чтобы изменить лицо и сделать с десяток разных версий: с бородой и усами, с длинными волосами, короткими волосами, с темными и светлыми волосами, с разными носами и так далее, и тому подобное. Вы понимаете, о чем я. Буду краток: мы получили сотни ответов и изучаем все по очереди. Кропотливая работа… — В голосе снова прозвучала усталость. — Один оказался интересней других: некий тип, владелец заправки на автостраде, утверждает, что он заливал у него и покупал газеты. Был на мотоцикле, с крашеными волосами, бородкой и в темных очках, но хозяин заправки категоричен: рост и телосложение соответствуют описанию, как и легкий акцент — возможно, швейцарский. В кои-то веки нам повезло — мы просмотрели записи с камер видеонаблюдения магазина. Заправщик прав: это может быть и он, я сказал — может…

Кровь застучала в висках Серваса.

— Где находится АЗС? Когда это произошло?

— Две недели назад. А вот это вам понравится, майор: заправочная станция находится рядом с Буа де Дур, на А20, к северу от Монтобана.

— Мотоцикл попал на пленку? Номер известен?

— Не знаю, случайность это или умысел, но он поставил мотоцикл вне поля обзора. Мы обнаружили его след на одном из пунктов уплаты дорожной пошлины — южнее, на дороге Париж — Тулуза. Изображение не очень четкое… Что касается номера: у нас есть первые цифры, но мы работаем… Понимаете, почему эта история так важна? Если на мотоцикле приезжал Гиртман, значит, он сейчас в вашем секторе.

Ошеломленный Сервас смотрел на результат поиска. Он напечатал слова «ЮЛИАН ГИРТМАН» в Google и получил результат: 1 130 000 ответов.

Сервас откинулся на спинку кресла и задумался.

После побега швейцарца он выискивал любую информацию о нем, проглядывал газеты, сообщения, бюллетени, сделал десятки звонков, терзал вопросами группу, занимающуюся поисками беглеца, но шли месяцы, сменялись времена года — весна, лето, осень, зима, снова весна… — и он отступился. Перевернул страницу. Это больше не его забота. Занавес. Exit. Finito. Он попытался прогнать мысли о Гиртмане.

Сервас перебрал в уме высветившиеся на экране сведения. Он знал, что свобода слова для интернетчиков одна из священных коров — пусть каждый сам фильтрует, отбирает и проявляет критический подход к информации, — но не мог проверить обнаруженные в Сети данные. У швейцарца были тысячи фактов и десятки прославляющих его сайтов. Некоторые статьи оказались вполне нейтральными: фотографии Гиртмана, сделанные на процессе и в других местах (явно краденые): до процесса, в обществе очаровательной супруги — той самой женщины, которую он казнил в подвале на электрическом стуле, как и ее любовника, предварительно заставив их раздеться и облив шампанским. Гиртмана сравнивали с другими европейскими серийными убийцами, в том числе с испанцем Хосе Антонио Родригесом Вегой, который изнасиловал и убил как минимум шестнадцать пожилых женщин в возрасте от шестидесяти одного до девяноста трех лет за период с августа 1987-го по апрель 1988-го, и с Иоахимом Кроллом, немецким серийным убийцей и людоедом по прозвищу Рурский Каннибал. На фотографиях у Гиртмана волевое, тонко очерченное, чуточку суровое лицо с правильными чертами и напряженным взглядом, и он совершенно не похож на бледного усталого человека, которого Сервас увидел в Институте Варнье, когда пришел к нему в камеру.