Бернар Миньер - Круг

— Вы рассчитываете, что человек, с которым вы встречались в прошлую пятницу, выиграет первичные выборы и станет кандидатом от оппозиции на президентских выборах, — констатировал Сарте, которого все больше забавляла эта игра. — Через два года…

Лаказ улыбнулся в ответ.

— Риск — благородное дело.

В дверь постучали. Сервас повернул голову и услышал, как Эсперандье заворочался в своем кресле.

— Ой, извините, — произнес молодой мужской голос. — Я заглянул посмотреть, заснул он или нет.

— Все в порядке, — сказал лейтенант, закрыл дверь и вернулся в кресло.

Жизнь в отделении начала затихать, только дождь барабанил по стеклам да гремел время от времени гром.

— Кто это был?

— Санитар — или интерн…

— Иди домой, — велел Сервас.

— Еще чего, мне и здесь неплохо.

— Кто караулит Марго?

— Самира и Пюжоль. И два жандарма.

— Езжай к ним. Там ты будешь полезней.

— Уверен?

— Если Гиртман целит в меня, он нападет на Марго. — Голос Мартена дрогнул. — Он даже не знает, что я здесь. Кроме того, его жертвами всегда были женщины… Я беспокоюсь, Венсан, очень беспокоюсь за Марго. Хочу, чтобы вы с Самирой были рядом с моей девочкой.

— Ты еще помнишь, что в тебя стреляли?

— Повторяю — никто не знает, что я в больнице. Одно дело — гнаться за человеком по лесу с ружьем и совсем другое — покушаться на пациента в больничной палате.

Сервас догадывался, что его помощник пребывает в раздумьях.

— Ладно. Можешь на меня рассчитывать. Я не оставлю Марго без присмотра ни на секунду.

Эсперандье вложил в руку Серваса его мобильный.

— На всякий случай, — сказал он.

— Ладно. Беги. И позвони, как только будешь на месте. Спасибо, Венсан.

Хлопнула дверь, и в палате стало тихо, только гремел где-то далеко гром, один раскат сменял другой: гроза готовилась взять больницу в кольцо.

На улице резко просигналила машина, следом загрохотал гром. Циглер почувствовала движение у себя за спиной, поняла, что он появился через другую дверь, зайдя ей в тыл; она обернулась, но опоздала… От резкого удара кулаком в висок женщина рухнула на колени и на мгновение утратила способность ориентироваться во времени и пространстве. В ушах сильно шумело, так что она едва успела отклониться, чтобы смягчить шок.

Второй удар он нанес ногой по ребрам; она задохнулась, согнулась пополам и мешком свалилась на пол. Он хотел ударить ее в живот, но не достал — она свернулась в клубок, подтянув колени и локти к груди, — разъярился и принялся пинать свою жертву куда попало.

— Грязная потаскуха! Решила меня поиметь? За кого ты меня принимаешь, гадина?

Он орал, брызгал слюной и все бил и бил. Боль была просто ужасная. Циглер казалось, что ее спина и руки превратились в месиво. Он нагнулся, схватил ее за волосы и ударил лицом об пол, сломав нос. На мгновение Ирен показалось, что она вот-вот лишится чувств. Он схватил ее за лодыжки, навалился всем телом на спину, придавил коленом поясницу и защелкнул на запястьях тонкие пластиковые наручники.

— Проклятая идиотка! Ты понимаешь, что́ я теперь буду вынужден сделать? Понимаешь?

Ярость в его голосе смешивалась с жалостью к себе. Он мог прикончить ее прямо сейчас — застрелить или проломить голову, — но все еще сомневался: убийство полицейского — грань, которую нелегко перейти. Возможно, у нее все еще есть шанс…

— Не дури, Златан! — гнусавым голосом произнесла Циглер. — Канте в курсе, мое начальство тоже. Убьешь меня — получишь пожизненное!

— Заткнись!

Он снова ударил ее ногой — на сей раз не так сильно, но попал по травмированному месту, и она скривилась от боли.

— Считаешь меня дураком? Ты даже значок не показала! У тебя нет ордера! С Канте я разберусь. Кто еще в курсе?

Еще один удар. Ирен сцепила зубы.

— Не хочешь говорить? Ничего, я и не таких строптивых обламывал…

Он сплюнул на пол. Обшарил ее карманы, забрал айфон и валявшееся на полу оружие. Прежде чем уйти, он расстегнул молнию на кожаной куртке Ирен, погладил ее грудь и вышел, бросив жертву в коридоре.

Сервас не спал. Просто не мог заснуть. В голове крутилось слишком много вопросов. Кофеин будоражил кровь, соревнуясь в гонке по венам с адреналином и бромазепамом.

В палате было очень тихо. За окном бушевала гроза. Время от времени кто-то проходил по коридору мимо двери. Мартен попытался представить, как выглядит комната, но ничего не вышло. Повязка на глазах ощущалась как жесткая неудобная маска для сна. Он был совершенно растерян.