Т. Паркер - Час печали

Конечно, она могла и преувеличить его достоинства.

Хесс наблюдал, как Мерси приближалась к нему, неся под мышками множество толстых синих папок, и умудрялась при этом держать в руках еще по газете. Ее распущенные волосы падали на лицо. Она, как всегда, была полна решимости.

Мерси положила свою ношу на рабочий стол Хесса.

– С "Т" и до конца? И сумасшедшие здесь? – удивился Хесс.

– Взяла у Карлы Фонтана, она контачит с ребятами из ЗОНА.

Мерси кинула газеты на соседний стол и нырнула в кресло.

– Дай угадаю! Ты выбрал Икрода и Пьюла!

Хесс слегка улыбнулся и постучал костяшками по копиям дел. Кожа на руке вдруг сильно заболела, будто охваченная пламенем.

Мерси занялась прессой.

Хесс открыл папку с фамилиями на букву "Т".

Таблин. Танаха. Тенерифе.

Нет. Нет. Нет.

На секунду он вернулся в тот прекрасный день, когда нырял в волнах, как водяной жук, и бурлящий поток готов был принять его в свои объятия. Затем он вспомнил Барбару, стирающую юбку в машинке. Окна их первой квартиры запотели от влаги, и за окном лило как из ведра. Хесс почти физически ощутил всю негу того чудесного момента: их с женой постоянно и нестерпимо влекло друг к другу на протяжении первых пяти лет со дня знакомства.

– Что такое, Тим? – спросила Мерси.

Тим оторвал взгляд от списка насильников.

– Ты застонал, – пояснила она.

– Подумал об ужине, – отшутился Хесс.

– А я полагала, химиотерапия и облучение убивают аппетит.

– От них еще и волосы выпадают, а мои, как видишь, на месте. На самом деле я не так уж и голоден.

– И все-таки не отказался бы поесть, раз стонешь. Может, пойдешь перекусить?

Оставшиеся фамилии в списке оказались немногочисленными. И папки о психически нездоровых преступниках, бывших пациентах клиник для душевнобольных, тоже не пестрели разнообразием.

Никто из упоминаемых нарушителей даже отдаленно не походил на парня с рисунка. Хотя у одного был такой же печальный глубокий взгляд, но в остальном он выглядел совсем иначе.

– Колеску, – Хесс прочитал фамилию, – Матаморос Колеску.

Мерси даже не взглянула на напарника.

– Нет, Ему нравятся женщины постарше, абсолютно беспомощные. Действительно, интересные глаза, но не более того. К тому же он кастрат.

– Кастрат?

– Да. Кстати, его нетрудно найти.

Когда Хесс поднял голову, Мерси уже стояла у его рабочего места и улыбалась. Она развернула газету, и Тиму сразу бросилась в глаза одна фотография.

На ней был запечатлен Колеску, прямо на первой полосе. На этом снимке его волосы казались тоньше и короче, лицо более широким и бесформенным. На майке красовалась надпись с его именем. Создавалось впечатление, что парня застали врасплох. Он даже поднял руку, собираясь прикрыть лицо. Хесс почувствовал легкое разочарование – Матаморос ни одной чертой не напоминал убийцу с наброска. Разве что глазами. С другой стороны, Камала говорила об усах и роскошной шевелюре, а с ними многие мужчины похожи друг на друга. В конечном счете усы можно приклеить, а настоящие волосы скрыть париком.

– Теперь мы будем знать о каждом его шаге, – сказала Мерси. – Он полностью шизанутый. Псих без яиц. Хотя яйца ему как раз оставили. Кастрация химическая, и эффект от нее временный.

Хесс прочитал заголовок:

КАСТРИРОВАННЫЙ НАСИЛЬНИК МЕШАЕТ СОСЕДЯМ ЖИТЬ СПОКОЙНО!

В скандальной статье говорилось, что Колеску полностью освободят в следующую среду и в тот же день закончится его принудительное лечение химическими препаратами. В ЗОНА решили оповестить об этом его соседей, а те подняли панику, заявив, что не желают жить рядом с насильником.

Мерси уже звонила куда-то по служебному телефону.

– Камала, привет, это Мерси...

Представитель департамента Уоллес Хьюстон заявил газете, что "власти не собирались изгонять Колеску из города, а всего лишь заботились об общественной безопасности. Люди имеют право знать о преступнике и его действиях, но никак не третировать его".

"Да что ты говоришь, Ласка!" – Хесс ухмыльнулся.

Рядом на полосе располагалось фото красивой блондинки Труди Пауэрс, организатора протеста. В руках она держала плакат с надписью: "Насильник нам не сосед!"

– Я хотела спросить, человек из сегодняшней "Таймс", случайно, не похож на того, что ты видела в магазине... – слышался голос Мерси.

Колеску имел постоянную работу в Коста-Меса и жил в доме № 12 по Медоуларк последние три года после выхода из Атаскадеро. Один из двенадцати указанных в протоколе пациентов, он сам согласился на введение гормонального препарата. Ему делали инъекции раз в неделю, и с такой же регулярностью проводили опросы. "Депо-Провера" – торговое название женского гормона ацетата медроксипрогестерона, провоцирующего рост молочных желез, выпадение волос и "иссушение" гениталий в случае принятия препарата мужчиной.