Светлана Яковлева - Город Мёртвых. 2 том

– Жутко здесь, – наконец высказалась я.

– Да нет, – задумчиво ухмыльнулся мужчина. – Как везде.

– И часто ты так ночуешь, один в чистом поле? – решила я спросить, чтобы отвлечься от собственных страхов.

– Довольно часто приходится, по воле обстоятельств. Я привык, – он смотрел куда-то в небо, и его глаза блестели. – Мне даже нравится.

– Разве это может нравиться? – тихо спросила я, скорее у самой себя, чем у своего собеседника.

Что такого Саня находил в своём отшельничестве? Живя долгое мучительное время в покинутом всеми городе, я мечтала лишь о том, что когда-нибудь встречу выжившего. Выжившего человека, который спустя пару часов не накинется на тебя и не убьёт. Хоть одного. Я боялась любого шороха и пряталась за заколоченными окнами. Боялась даже допустить мысль о том, что ночью можно выйти на улицу, не говоря уже о совсем безумной идее – заночевать под открытым небом!

– Ляг на землю, – вдруг предложил он, подпихивая мне рюкзак. – И не смотри по сторонам. Лучше посмотри вверх!

Кинув осторожный взгляд на сумку, я привалилась на неё, нащупав внутри что-то жёсткое. Пристроив голову поудобнее, я попыталась отпустить съедавшее меня напряжение и успокоиться. Ведь всё-таки я находилась здесь не одна. И больше никогда, надеюсь, не буду. За меня теперь есть кому заступиться. Отпустив землю, мой взгляд всецело переключился на раскинувшуюся над нами звёздную карту. Когда-то я любила звёзды…

Саня вытянул вверх свободную от сигареты руку и прищурил глаза, измеряя какое-то одно ему известное расстояние. Наконец, довольно крякнув, он заговорил непривычно мягким голосом:

– Я долго шёл…

Он перевёл дыхание, будто собираясь с мыслями.

– …и, выбрав для ночлега

Холм ледяной, поставил гибкий шест.

В полярной тьме не Сириус, не Вега,

Как знак Любви, сверкает Южный Крест.

Вот дунул ветер, поднял вихри снега;

Запел унылый гимн безлюдных мест…

Но для мечты есть в скорбной песне нега,

И тени белые как сонм невест.

Да, я – один, во льдах пустых затерян,

Мой путь в снегах обманчив и неверен,

Мне призраки пророчат гибель вновь.

Но Южный Крест, мерцающий в тумане,

Залог, что я – не завершил скитаний,

Что впереди – последняя любовь!

Когда дезертир замолчал, на меня обрушилась давящая тишина. Не моргая, я смотрела в сине-чёрное небо и чувствовала, как по моим холодным от ночного воздуха щекам скользят горячие слёзы. Весь этот огромный мир в мгновение ока сжался до тесного вакуума и захлопнулся. Безмолвно открыв рот, как рыба, я силилась понять – откуда? Откуда этот совершенно случайный и чужой мне человек знает «Южный Крест»?

– Ты знаешь Брюсова? – тихо прошептала я вслух, чувствуя, как невыносимо жжёт в груди и предательски трясутся губы.

– Так-то, – осторожно отозвался сбитый с толку собеседник. – Мужик век назад жил, не мудрено…

– Чёрт с ним, с Брюсовым. Почему именно «Южный Крест»? – неровным голосом спросила я.

Приподнявшись, Дядька окинул меня озадаченным взглядом и поспешно притушил сигарету. Кажется, совсем не такой реакции он ожидал от меня на безобидное стихотворение.

– Этот стих… читал мне мой папа. Он очень любил его, – мой голос был словно чужой, бесцветный, сиплый. – Мы каждый летний вечер надеялись, что будет безоблачно. И когда наступала ночь, залазили по шаткой лестнице на крышу бабушкиного дома и смотрели на звёзды, – затараторила я, захлёбываясь. – Небо в деревне чистое, яркое, как здесь. Всё видно до самого горизонта! И если посмотреть в сторону леса, иногда можно было заметить крупную оранжевую звезду Венеры. Она постоянно то появлялась там, то исчезала, но всегда именно на этом месте – рядом с парой высоких ёлок. Сейчас я её не вижу. Она должна быть где-то там…

Сдавленно закончив, я всхлипнула и затихла, не в силах больше выдавить ни слова.

– Чёрт, – Саня потёр лоб, растерянно шаря глазами по сторонам. – Извини, я совсем не знаю, как реагировать на женские слёзы…

Подкатывающие рыдания заставляли мои плечи конвульсивно содрогаться. Прошлое вновь нахлынуло неумолимой волной, откупорив болезненную память, которую я бы предпочла запереть навсегда. Сжавшись, я уткнулась лицом в землю и судорожно вдохнула пыль.

– Тинка, – осторожно коснулся моего плеча дезертир. – Эй, харе! Вся морда будет в земле…

Подёргав меня за руку, он не добился ровным счётом ничего.